Бандитский Петербург

Кое-кто из теоретиков даже полагал, что такие охранные предприятия можно будет использовать как рычаги для дестабилизации обстановки внутри структур организованной преступности – старый принцип: если не можешь задавить некое движение, нужно постараться начать управлять им изнутри…

Возможно, все бы так и пошло по изначально придуманной схеме, если бы не крах идеологической системы в стране. Что же произошло? А вот что: в «плохие» коммунистические времена советское государство располагало прекрасно отлаженной идеологической системой и вело планомерную идеологическую политику, как и любое другое нормальное государство. Возможно, сама по себе коммунистическая идеология и изжила себя – а потому и идеологическая машина Советского Союза все чаще давала сбои. Когда наступили новые и совсем хорошие «демократические» времена, отринутой оказалась не только старая коммунистическая идеология, но и сам принцип необходимости проведения постоянной идеологической государственной политики. В результате все получилось как в известной поговорке – вместе с водой из корыта выплеснули и ребенка. В обществе, лишенном каких бы то ни было ясно и четко продекларированных и внедряемых государством идеологических ориентиров (совсем не обязательно коммунистических, пусть хоть каких-то!), основным мерилом общественной значимости и общественного успеха стали деньги. Но идея наживания как можно больше денег не может стать стержнем государственной идеологической политики. Ведь основная задача идеологической системы государства – это цементирование всех слоев общества, обозначение неких направлений развития, ориентируясь на которые, можно уже вырабатывать критерий общественной морали. Народ терпелив, он может вынести лишения гораздо большие, нежели обрушились на него в девяностые годы, – если при всем при этом будет какая-то идея, какие-то красивые цели, ради достижения которых можно и пострадать…

Но в руководстве нового Российского государства никто всерьез идеологическими вопросами не занимался – и в этом заключен, возможно, самый страшный просчет. Страна, в которой большинство населения просто не могло напеть мелодию нового государственного гимна (потому что не знало ее, а слов у гимна и вовсе не было), где даже городские жители терялись, когда им задавали вопрос: «Какие вы знаете новые российские ордена и другие государственные награды?» – страна, которая всегда сильна была духом, погружалась в безверие и цинизм. Это если говорить о ситуации вообще. А в частности, рассматривая вопрос об охранных структурах, созданных под эгидой правоохранительных органов, следует констатировать, что они довольно быстро оторвались от государственной материнской груди. То есть личные связи и контакты между руководителями частных фирм и действующими сотрудниками, конечно, остались, но при этом «дочерние структуры» пошли совсем другим путем, не тем, который планировался теоретиками. Обвинять эти изначально проментовские охранные предприятия в отступничестве было бы не очень честно – они просто выживали, выживали как могли в тех условиях, в которых приходилось работать. А эти условия диктовали руководителям: "Богатейте, останетесь бедными – не сможете «вопросы решать». Время простой физической силы и даже силы, подкрепленной огневой мощью, уходило.

Наступало время финансовых потоков, а они навязывали свой образ жизни и действия. Слабость и неэффективность судебной системы (особенно системы арбитражного суда, где сначала очень долго приходилось ждать вынесения решения, а потом все упиралось в отсутствие реальных механизмов принуждения выполнить это решение) вынуждали изначально «нормальные» охранные предприятия защищать интересы клиента зачастую путем силовым – то есть незаконным.

Бегущие по лезвию бритвы

Закон о частной детективной охранной деятельности в Российской Федерации вступил в силу 11 марта 1992 года. К лету 1998 года, по официальным данным, количество охранно-сыскных предприятий в Санкт-Петербурге превысило восемь сотен, в них работало более 16 тысяч человек. Практически все эти люди и все эти структуры оказались в весьма сложных ситуациях, когда, с одной стороны, они должны были эффективно защищать права и интересы своих клиентов, а с другой, выполнять требования законодательства. За шесть лет за совершение уголовных преступлений и административных правонарушений разрешительная система аннулировала свыше двухсот пятидесяти лицензий охранных предприятий Петербурга, а также более 1200 индивидуальных лицензий. Оставшиеся в строю продолжали бежать по лезвию бритвы, постоянно участвуя в гражданско-правовых конфликтах между коммерческими структурами и отдельными частными гражданами.