Бандитский Петербург. 25 лет спустя

Но это была уже агония… 7 октября сотрудники ленинградской милиции выезжают на задержание Короля. Он оказывает бешеное сопротивление, отстреливается из пистолета (при этом ранит одного из милиционеров), пытается уйти проходными дворами, врывается в одну из частных квартир. И все же Короля берут. Берут живым, хотя в сложившейся ситуации вполне могли бы и…

Начинаются массовые аресты других членов банды, причем в ряде случаев милиционеры вновь встречают упорное вооруженное сопротивление. По местам проживания фигурантов проводятся обыски. В ходе одного из них, на квартире Ивана Рядова, обнаруживается… бюст Кутузова. Тот самый. Из Казанского собора.

Собранных к тому времени доказательств и свидетельских показаний оказалось, что называется, выше крыши. Понимая это, все члены банды (включая главаря) спешат давать исключительно «чистосердечные» показания и на допросах топят друг друга…

В начале апреля 1945 года рассматривавший уголовное дело «банды Короля» Военный трибунал огласил приговор: Борису Королеву – высшая мера наказания, остальным участникам – различные сроки заключения. (К примеру, Королева (Красовская) получила 8 лет лишения свободы)…

«Днем и ночью в центре города и на его окраинах идет ожесточенная борьба между милицией и преступным миром, – писала в те дни газета ленинградской милиции „Пост революции“. – Об этой „малой“ войне редко говорят и еще меньше пишут. Но нам, непосредственным участникам этой войны, хорошо знакомы ее размах и ожесточение, ее герои и жертвы».

Одним из участников этой «малой» войны был и помянутый нами участковый милиционер Тимофей Гурченок. Да-да, он выжил в блокаду, после чего прослужил в рядах ленинградской милиции вплоть до 1960 года. Впрочем, это уже совсем другая история.

Ноябрь 1995 – декабрь 2004 гг., весна 2015 г.

Часть третья

Воровской венец

Для большинства добропорядочных обывателей понятия «вор» и «бандит» если и не абсолютно идентичны, то, во всяком случае, очень близки.{ В данном случае мы употребляем термин «бандит», который на протяжении последних двух десятков лет у населения устойчиво ассоциируется с отечественным новоязом «рэкетир» (т. е. человек, занимающийся вымогательством с применением угроз и насилия, аналог американских гангстеров). Хотя само по себе понятие «бандит» несколько иное и подразумевает человека, совершающего разбойные нападения, т. е. вооруженного грабителя. Кстати, то, что в конце 1980-х годов стало у нас именоваться «рэкетом», существовало всегда, может быть, только под другими названиями, в других формах. Слишком соблазнительна для части рода человеческого идея отъема денег (причем неоднократного, а то и регулярного) при помощи грубой силы. В поисках аналогий можно вспомнить и баскаков, опустошавших русские села во времена монголо-татарского ига.} Между тем это абсолютно не так. Более того, сферы интересов бандитов и воров постоянно пересекаются, и между ними существуют противоречия непримиримого идеологического характера, которые разрешаются часто путем физического устранения друг друга. При этом четкого разделения мира организованной преступности на воровской и бандитский нет. Воры и бандиты могут сотрудничать, могут использовать друг друга открыто и втемную, и все же – это две идеологически разные системы; превалирование одной из них в каждом конкретном регионе может оказывать влияние не только на характер криминогенной ситуации, но и на сферы бизнеса, экономики и, конечно, политики.

Петербург, например, в отличие от, скажем, Москвы, никогда не был воровским городом. Воровские авторитеты, так называемые воры в законе, если и не отрицались в Питере в открытую, то, по крайней мере, не имели такого влияния, как в Москве или, допустим, в Сочи.{ По данным одного весьма информированного эксперта, в середине 1990-х в Санкт-Петербурге проживало одиннадцать воров в законе, включая приезжих. В Москве же на тот период их насчитывалось более двух с половиной сотен.} Так было. При этом обе системы организованной преступности испытывали большие трудности от внутренних и внешних дестабилизирующих факторов, результатом чего, в частности, стали серии успешных и безуспешных попыток ликвидаций крупных авторитетов в Москве и Петербурге.