Бандитский СССР. Самые яркие уголовные дела

Летом 1973 года к одному из таких людей попал закрытый отчёт с результатами проверки меховых изделий. Прочитав его, Юрий Андропов, скромный председатель не менее скоромного ведомства, впал в задумчивость. Несколько страниц машинописного текста — пролог к опаснейшей партии. Производство шуб, как оказалось, было налажено на нескольких комбинатах Казахской ССР. И всё бы ничего, да только организаторы частного бизнеса, судя по всему, уже порядком укрепились в тех местах. Агентура докладывала о странной избирательной слепоте, поражавшей местные отделения ОБХСС, РОВД и государственной торговой инспекции, когда дело доходило до проверок на означенных предприятиях.

На лицо был преступный сговор, ниточки которого тянулись в сторону Москвы. При этом даже примерная оценка оборотов налаженного производства достигала сотен тысяч рублей в год.

Юрий Андропов, председатель КГБ в 1967–1982 годах.

Однако настоящей проблемой были не прикормленные чиновники и не какая-то особенная хитрость подпольщиков, а Николай Анисимович Щёлоков — министр МВД СССР. Конечно же, его никто не подозревал в злонамеренном покровительстве преступников. Представить, что товарищ Щёлоков, любимец Леонида Ильича Брежнева, способен на корыстные, империалистические и антигосударственные действия… Просто Николай Анисимович терпеть не мог, когда кто-нибудь посторонний вмешивался (даже с благородными помыслами) в дела его министерства. Такой вот он был единоличник. Ко всему прочему, не любил конкурирующее ведомство с его начальником-«умником». Спрогнозировать поведение всемогущего министра в случае, если раскрытие преступления зацепит его подчинённых, было несложно. Впрочем, это не история о том, как Юрий Владимирович поссорился с Николаем Анисимовичем.

Очень скоро чекисты получили приказ, касающийся меховой братии: «Взять в разработку». Об осторожности никто не напоминал, сотрудники комитета и сами прекрасно понимали, каким «Карибским кризисом» между КГБ и МВД грозила обернуться ошибка в таком деле. Представители Казахского КГБ оказались людьми понятливыми и аккуратными. Всего за несколько месяцев им удалось выяснить о преступной группе почти всё.

Николай Щёлоков, министр МВД в 1968–1982 годах.

Идея организации принадлежала экс-юристу, начальнику цеха выделки и крашения пушнины Льву Дунаеву[29]. Он умел говорить и договариваться с рабочими, начальниками смен, милицией и ОБХСС — со всеми, с кем было нужно. Вторым номером был Иосиф Эпельбейм — седовласый кандидат наук, на чью долю выпал контроль производства и обеспечение его безопасности в случае форс-мажоров. Не зря ведь Эпельбейм занимал почётную должность… начальника кафедры уголовного права высшей школы МВД в Караганде, где располагалось сердце картели. Своеобразным исполнительно-административным ядром преступной группы руководил некто Пётр Снопков — сначала директор Карагандинского горпромкомбината, а позже Абайского.

Он не только отвечал за всю работу, но и разрабатывал источники поставок пушнины, договариваясь с руководством соответствующих органов. Воровство шкур было поставлено на конвейер, а атмосфера на подконтрольных группе комбинатах — откровенно гнилой: хищения, взятки, выплата рабочим чёрным налом, подделка накладных, списывание продукции налево и многое другое создавали впечатление, что комбинаты работают исключительно на нужды своих хозяев. Внешне же всё было очень прилично. Собственно, за благопристойность отвечал четвёртый член группы, директор Саранского горпромкомбината Рудольф Жатон.

К моменту начала оперативной разработки преступников Лев Дунаев передал свои полномочия Эпельбейму и Снопкову, а сам уехал в Подмосковье. Там он, получая положенную за идею долю, спокойно работал на невысокой должности и аккуратно прощупывал почву на предмет налаживания каналов сбыта и приобретения полезных знакомств. К слову о каналах. Продажи велись в магазинах одежды (мимо касс), на самих производствах время от времени проводились своеобразные оптовые распродажи. С населением работали, совершая вояжи по посёлкам и городкам на нескольких машинах, до отказа набитых шапками, воротниками, муфтами и шубами. В качестве щита против бдительных участковых и случайно оказавшихся рядом оперативников выступала крыша ОБХСС. Заместители начальников ОБХСС и местного отделения внутренних дел товарищи К. Нам и С. Ким охотно откликались на призыв помочь частному капиталу. Не чужды к этому были и чиновники из городской администрации Караганды во главе с секретарём.

Лев Дунаев — начальник цеха выделки и крашения пушнины.

Пётр Снопков — директор Карагандинского, а после Абайского горпромкомбинатов.