Бандиты Чикаго

Теперь эти два соперника, еще не сложившие оружия, работают под одной крышей, так как кабинет мэра находится в том же этаже, где и кабинет коронера. Когда доктор случайно сталкивается с мэром в одной из двенадцати комнат, последний подвергает его убийственной критике, громя за всевозможные прегрешения. Так, по всей вероятности, поступил бы Аль Капоне, вождь бандитов южного Чикаго, если бы невзначай столкнулся лицом к лицу с Бугом Мораном, царствующим над гангстерами в северной части Чикаго.

Я полагаю, что мэр Томсон является единственным врагом доктора Бэйндзена. И только потому, что "этот чертовский коронер такой любезный и услужливый!".

* * *

- Будьте здесь, как у себя дома, - дружелюбно сказал мне доктор Бэйндзен, введя в свой кабинет после того, как показал мне все бюро своего учреждения. - Раз вы приехали сюда для того, чтобы познакомиться с жизнью чикагских бандитов, я хочу облегчить вашу задачу. На другой стороне имеется комната, которую я представляю в ваше распоряжение. Вы найдете там пишущую машинку, телефон и другие удобства. Вы хотите, чтоб я вам объяснил, как организованы бандиты? Я как раз имею теперь немного свободного времени. Поболтаем спокойно...

Дринг... Дринг... Дринг...

Загремел звонок телефона, резко, повелительно.

- Извините, - произнес коронер и бросился к аппарату. Выслушав извещение, он встряхнул головой и пробормотал:

- Да... Да... Ладно...

Доктор быстро повесил трубку, перепрыгнул через стол и бросился бежать, крича мне:

- Следуйте за мной... скорее!

Но мне совсем не так легко было следовать за доктором, оказавшимся настоящим бегуном и пробежавшим коридоры с проворством преследуемого зайца.

В вестибюле доктор нажал все кнопки призывных сигналов, поднявших на ноги служащих его бюро. Затем он бросился вниз, крича:

- Вниз!.. Вниз!..

Я бежал за ним, как арабский скакун, а он продолжал нетерпеливо кричать: "Вниз... Вниз".

На улице доктора уже ждал автомобиль, отделанный с неслыханной роскошью. Тяжелая машина с мощным мотором. Шофер с ловкостью акробата прыгнул на свое место, в то время как коронер Бэйндзен, пустив меня первым во внутрь машины, сел рядом с шофером и зычным голосом отдал ему приказ:

- Ист-Чеснейт-стрит, 207... Скорее!.. Скорее!

Мы помчались. Доктор Бэйндзен пустил в ход сигнальный колокол, подобный тем, какими снабжены автомобили скорой помощи или пожарные машины. Одновременно загудела сирена, поднявшая тревожный вой, похожий на заунывный призыв "готы" в Париже во время войны.

Полдень. На улицах Чикаго огромное движение. Но при нашем приближении повсюду начинается хаос, будто кто-то пустил клич: "Спасайся, кто может!" Автомобили бросаются во все стороны при виде нашей машины, извергающей зловещие звуки.

Двадцать полицейских на мотоциклах догоняют нас. Я сам не знаю, откуда они взялись. Просто чудо, что один не наезжает на другого, и что все они следуют за нашей адской машиной.

Я ошеломлен. У меня такое впечатление, будто "крутят" фильм, сценарий которой мне неизвестен. Настоящий американский фильм, ибо беспрерывный звон сигнального колокола, заунывный вой сирены и гудение мотора действуют потрясающе! Изумительная иллюзия фильма, но шумного, зловещего.

Занятый игрой на своем единственном оригинальном "джазе", доктор Бэйндзен больше не замечал меня. Он совершенно забыл, что я сижу в машине. Я трижды громко спросил его:

- Куда мы едем?

Он не расслышал.

Точно на экране мелькают дома, люди, авто. Только проезжая по мосту через реку Чикаго, шофер несколько замедлил ход. Я опять пытаюсь задать вопрос:

- Куда мы едем?.. Куда едем, мистер коронер?..

Я читаю адрес, записанный мною, когда коронер отдал приказ шоферу: Ист-Чеснейт-стрит, 207.

Итак, там разыграется, несомненно, главная сцена этого фильма, в котором я фигурирую довольно неожиданно. Но... как далеко еще до этого момента и как громаден этот город Чикаго!

Глава 2

Убийство сенатора

Автомобиль коронера сделал последний крутой и смелый поворот, и перед моими глазами открылась интересная картина. Мы очутились на улице с богатыми домами, где обычно царит относительная тишина.

Но теперь у одного дома собрались люди, и вполне естественно, что мы останавливаемся около этого дома. Вот он, таинственный Ист-Чеснейт-стрит, 207!

Сборище людей, толпа... но единственная в своем роде толпа! Это не та шумная движущаяся толпа, которая в Париже теснится ближе к стене, "за которой кое-что происходит", это не оживленная экспансивная толпа Парижа, страстно выражающая свое мнение, переругивающаяся или прислушивающаяся к болтовне проказника, кичащегося тем, что он, мол, уже знает "положительно все", что произошло за стеной; это не та толпа, которую добродушные ажаны приглашают "р...р...разойтись".

Нет, здесь любопытные только из профессионалов. Прохожие слишком боятся шальной пули, чтобы останавливаться, когда замечают, что на улице не все в порядке. Прохожие в Чикаго боятся проявлять любопытство.