Банхар (СИ)

В доме Бальжинимы ахая пахло краской. С мебелью здесь было не густо, грубо сколоченный стол на кухне, старый дырявый диван в гостиной, и деревянная кровать в спальне. Зато стены дома были увешаны картинами, изображавшими степь, лошадей, табунщиков, дацан и, каменные врата.

— Раджана, хозяйничай сама? «Мне тут покопаться надо», — сказал Бальжинима ахай.

Он спустился в подпол и вынес оттуда большую сумку с письменами, явно очень старыми: «вот, все что осталось от архива».

— Это и есть Врата? — спросил Володя и кивнул на картину.

— Да, это они, — ответила Раджана.

— Короче, у меня был Дум Бадмаевич, директор Усть-Нарина, лет пять назад, — Бальжинима ахай начал раскладывать свитки прямо на полу. — Он попросил меня найти архивы о каком-то ключе, к этим воротам. Сказал, заедет еще когда узнает, что именно ему нужно, и пропал. Все свитки либо на тибетском, либо на старомонгольском. Дума-то не было, мне пришлось изучить и тибетский, и старомонгольский. О вратах здесь везде написано, и везде по чуть-чуть. Что именно нужно я не знал, поэтому собрал все что было. Вот, целая сумка.

Раджана склонилась над рукописями, начала их перебирать дрожащими руками.

— Не то, все не то, — повторяла она, раскидывая бумаги по кухне.

— Все, что нашел, — Бальжинима ахай пожал плечами.

Раджана окинула всех взглядом затравленной лисицы.

— Основную часть архива сожгли. Я еще запрос делал, в Ленинград. Ездил туда даже, на свои деньги. Там все сгнило. Остались только статуи и вот эта тханка.

Бальжинима ахай кивнул на крохотную картинку в рамке, рядом с картиной с изображением Врат. Раджана поползла к ней словно голодная кошка к зазевавшейся мыши. Картинка изображала соитие чудовища и прекрасной девушки. От них исходил яркий луч куда-то в небо.

— К этой тханка были комментарии? — спросила Раджана.

— Нет, — ответил Бальжинима ахай. — Но тут и так все ясно, мне кажется. Это чудовище — арсалан, черный хранитель в человеческом обличье. А эта баба — дакиня, либо айна, либо дархан. Надо уточнить. Но это примерно одно и то же.

— У меня бурятское имя Арсалан, — вспомнил Володя. — А что это они делают?

— Не видишь, что ли? — усмехнулся Бальжинима ахай. — Темная сила чудовища, обузданная тонкими энергиями дакини достигает чего-то там, в небе.

Коля в теле Сереги вдруг выгнулся, оскалился, изо рта у него пошла пена.

— Вовка, — прохрипел Коля, — что это… было? Ай…

Володя увидел, как в другом измерении странный зверь, похожий на росомаху принялся терзать белого волка.

— Говорила же, слишком просто, — простонала Раджана. — Это Дора.

— А я думал это сказки, — Бальжинима ахай таращил глаза, с ужасом наблюдал за тем, как нечто изнутри буквально плющит Колю.

— Вовка, она слишком здоровая, — крикнул Коля. — Делайте что-нибудь, я не удержу ее долго…

Он катался по полу, корчась, захлебываясь пеной, и рвал на себе одежду и плоть.

— А что мне делать то? — Володя посмотрел на Раджану. — Мне обратиться надо, наверное?

— Тут нужно другое, — Раджана опустила глаза.

— Идите уже, — рявкнул Коля. — Она рвет меня, рвет…

— Куда идти то? — окончательно стушевался Володя.

— В спальню, — Раджана посмотрела на своего дядю.

— Я, постель давно не стирал, — понял все Бальжинима ахай. — Работы много было. Один же здесь живу. Там в шкафу, покрывало, чистое, более-менее… Короче, Раджана, разберешься. Я пойду покурю.

Бальжинима ахай зачем-то похлопал ладонями по карманам и вышел из дома.

Коля все еще боролся, но было видно, что ему очень тяжело.

— Как-то, неожиданно, если я все правильно понял, — Володя все еще переминался на месте с ноги на ногу.

— Вован, издеваешься? Тварь, какая же ты здоровая…

В дом забежал Бальжинима ахай, снова открыл подполье, нырнул туда, вынырнул со свертком в руках. Из старой армейской шинели он извлек ручной пулемет Калашникова, такие Володя изучал и разбирал на уроках НВП.

— Пригодился! — Бальжинима ахай быстро наполнил магазины патронами. — Там солдаты как собаки бегают на четвереньках. Ваши друзья, похоже. Не затягивайте. У меня патронов мало.

Он передернул затвор, заткнул запасные магазины за пояс и выбежал из дома. За стенами послышались одиночные выстрелы.

Коля выгнул спину дугой, бросился на Раджану и тут же отбросил сам себя в угол.

— Вован, япона вошь…

Раджана взяла Володю за руку, повела в спальню.

— Садись! — она кивнула кровать.

Володя присел на край кровати.

— Раздевайся! — Раджана судорожно, дрожащими руками принялась срывать с себя одежду. Щеки ее подернулись бордовым румянцем, машинально она прикрыла рукой обнаженную грудь.

— Ты ведь знаешь теперь, как это делается?

— Вылетело…

У входа в спальню возник Коля в теле Сереги. Глаза его полыхали огнем, из пасти валила кровавая пена.

— Брат, я почти все…

Неимоверным усилием воли Коля снова заставил себя податься назад, принялся бить себя по лицу, заскрипел зубами так, что было слышно, как зубы начали трескаться у него во рту.

— Ты должен знать! — Раджана перевела дыхание. — То, что сейчас происходит — начало битвы. Это битва пределов — пределов темного и светлого. Ты не переживешь ее. Банхар должен погибнуть! Готов ли ты пожертвовать собой?