Банхар (СИ)

Горы, долины, Мертвая пустыня, безбрежный океан, все это было видно с высоты луны. И Володя парил над этим миром, не ощущая ни страха, ни боли. Только радость теперь переполняла всю его сущность, такую же бесконечную как весь этот мир, и такую же крохотную и беззащитную, как этот младенец.

***

Глава 18

— Он просыпается. Позовите врача…

Голос Баярмы звучал откуда-то из далека, будто пытался прорваться сквозь гущу реальности, похожей на кисель. В этой гуще стали видны очертания больничной палаты. Володя лежал на койке, у окна, рядом что-то пикало, и каждый пик отзывался в его голове ударом маленького молоточка.

— Видите? Он проснулся.

Голос Баярмы бил сильнее, будто резиновой дубинкой.

— Не кричи, больно, — прохрипел Володя.

Над ним склонился врач в марлевой повязке, посмотрел ему в глаза.

— Слышишь меня? — спросил врач.

— Слышу, — ответил Володя. — Где я?

— Ты в больнице, — ответила Баярма.

Она сидела рядом, на стуле, и держала его за руку. Ладони ее были холодными как лед.

— Что со мной?

— Ты упал с лошади.

— Где?

— У нас, на сакмане. Не волнуйся, голова цела. Обычное сотрясение. Выпишут, поедем к костоправу. И будешь как новый.

— А где младенец?

— Какой младенец?

— Девушка, вы пока лучше помолчите, — сделал замечание врач. — Ему нельзя сейчас волноваться.

— А вы мне не указывайте! — огрызнулась Баярма.

Еще неделю Володя лежал в палате. Баярма приходила каждый день, приносила ему суп, салаты, сладости. Врачи и медсестры косились на нее, было видно, им досталось от этой вздорной степнячки пока он лежал без сознания.

— Заживает все как на собаке, — врач покачал головой, разглядывая снимок. — Ну и здоровье у тебя, парень. Впервые такое вижу.

— А я и есть собака, — ответил Володя.

— В смысле? — насторожился врач.

— Простите, в голове бардак.

— Через месяц нужно обязательно приехать на обследование, — врач смотрел на него изучающе.

— Хорошо, — согласился Володя.

Баярма приехала за ним на машине, красном пикапе, на котором ездил участковый. По коридору отделения она вела его, придерживая за руку, как показалось Володе — уж слишком наигранно изображая заботу.

— Я сам могу, — Володя убрал руку.

— Давай неделю поживем у моей сестры, здесь, в Могойтуе? — предложила она. — Боюсь, в машине тебя растрясет.

— Не растрясет, я в порядке.

Баярма закинула вещи в кузов пикапа, подошла к девушке, что ждала их у машины, обняла ее, поцеловала.

— Познакомься, это моя двоюродная сестра, — представила она девушку.

— Билигма, — девушка улыбнулась и протянула ладонь.

— Володя, — сухо ответил он.

— Может, останемся все-таки? — уточнила Баярма.

— Нет, я хочу в деревню! — отрезал Володя.

Минут десять Баярма о чем-то говорила с сестрой. Володя сидел в машине и наблюдал за ней. Живот ее заметно округлился. Она подурнела, на лице выступили бурые пятна.

— Хоть и девочка, а все равно ребенок савдака, — подумал Володя. — Подъедает маму изнутри, по чуть-чуть.

Володя вытянул вперед ладони, осмотрел их. Это были обычные, человеческие ладони, не лапы пса. Заметив, что Баярма и ее сестра как-то странно смотрят на него, он опустил руки и пожал плечами. Сестры обнялись. Билигма пошла по своим делам, Баярма села за руль.

— Как Дора Матвеевна поживает? — спросил Володя.

— Хорошо, — Баярма завела автомобиль. — Помнишь, нет? Она же приболела. Но сейчас ей уже лучше. Вот недавно здесь была, по врачам бегала.

— А со мной что случилось? Хоть убей ничего не помню.

— Если честно, сама ничего не поняла. Я же в больнице лежала. Сказали, ты поехал за отарой, буря начиналась. Конь чего-то испугался и скинул тебя. Меня только выписали, и тебя привезли.

— Понятно, — Володя дотронулся до повязки на голове. — Надеюсь, обойдется.

Баярма повела машину по улицам райцентра.

— Скажи, а что с Колей?

— Это который помощником было на заимке?

— Да.

— Погиб. Мы ему аванс дали, он поехал в Забайкальск, на вагоны, а нас об этом не предупредил. Там облава была, говорят. Застрелили. Батуху помнишь? С ним там был. Тоже погиб. Владислав Баторович их забирал. Говорит, где-то здесь за Могойтуем их похоронил.

— А кто такой Владислав Баторович?

— Ну, мы его называли Барнаком Бахановичем, если не помнишь.

— Он жив что ли?

— Жив, конечно. Он сейчас в СИЗО, в Чите. Что натворил, не знаю.

— Туда ему и дорога, — Володя поморщился, сжал виски.

— Что, болит? — заволновалась Баярма.

— Нормально все. А Раджана? С ней все в порядке?

— Мама сказала она сбежала. Оставила записку, написала, что не любит нашего Серегу, просила не искать.

— Забавно.

— Пусть катится, — Баярма насупилась. — Странная девка, мне она сразу не понравилась. Да и видно было что она Серегу не любит. Зачем тогда замуж выходила?

— Ну да. А Серега, жив?

— Сплюнь. Конечно жив. Он же в армии служит. Вот думаем, как ему о Раджане сообщить.

— Да плевать он хотел на Раджану. А Сержуня его, кстати, жива?

— Не пугай, а?