Банкир

Интересно, в каком возрасте достигали его предшественники поста вицепрезидента ЮБТК, лежа размышлял Палмер. В пятьдесят пять лет? Или в шестьдесят? Палмер закрыл глаза, пытаясь представить себе, как будут выглядеть заголовки газет, когда через месяц в разделе финансовой хроники появится сообщение:

«Юнайтед бэнк» назначает Палмера, 44 лет, на пост вице-президента.

Чикагские газеты преподнесут это особенно приятно: «Вудс Палмермладший назначен вице-президентом „Юнайтед бэнк“. На этом посту Палмер — самый молодой из всех его предшественников».

В дверь деликатно постучали.

— Войдите, — сказал Палмер, садясь. Вошел рассыльный-негр.

— «Чикаго трибюн», сэр, — сказал он. — И еще «Уолл-стрит джорнэл». — На мгновение он умолк, но не утерпел и добавил: — «Трибюн» только что начали разгружать для отеля «Коммодор Вандербилт», сэр. У меня приятель на Гранд Сентрал, он приносит мне по одной газете каждое утро.

— Отлично, — сказал Палмер. Он полез было за мелочью в правый карман брюк, но негр не стал дожидаться чаевых, он только кивнул Палмеру, повернулся и вышел из номера.

Оставшись снова один, Палмер взял газету и стал медленно перелистывать страницу за страницей. Его взгляд задержался на рекламе новой модели автомобиля с изображением девушки в купальном костюме, подчеркивающем линию ее бюста и бедер. На мгновение он застыл, глядя на рисунок, затем выпустил газету из рук, и она скользнула с кровати на пол.

Он взял телефонную трубку.

— Соедините меня с Уотервлитом, Висконсин, номер пять-пять-десять, два звонка. — Он сделал паузу и повторил: — Уотервлит. — Затем положил трубку на место.

Сердце застучало неровно, и он сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться, недоумевая, что могло нарушить его ровный ритм. Наверно, предстоящий разговор с Эдис, ответил он сам себе, чувствуя в то же время, что это ложь.

Нет, решил Палмер, разлука с Эдис на несколько дней, которая, может быть, затянется еще на неделю, тут ни при чем. Со времени войны ему не раз приходилось отлучаться из дому на несколько недель, совершая деловые поездки по стране. Все это не имеет никакого отношения ни к Эдис, ни к тому, что он живет здесь без нее, ни к предстоящему телефонному разговору. Однако что же тогда с ним? Может быть, всему виной его новое назначение?

С кривой усмешкой он уставился на потолок: как он наловчился, однако, запутывать себя чертовски разумными предположениями, в то время как сам отлично уяснил себе, и даже не разумом, а чувством, что с ним творится. Он ощущает это, когда у него вдруг перехватывает горло, когда он с болезненной жадностью провожает взглядом каждую женскую фигуру на ньюйоркских улицах.

Может быть, началось это еще с весны. Или чуть позже, летом, когда он по субботам навещал жену и детей на даче в Висконсине и там еще были эти девицы в купальных костюмах, это было нестерпимо. А в городе он всю неделю работал, обливаясь потом в своей конторе с кондиционированным воздухом до позднего вечера, пока не исчезали с опустевших улиц последние женщины, возвращавшиеся с работы.

Только за неделю до этой поездки в Нью-Йорк, в конце августа, он окончательно разобрался, что с ним. Это было на заседании отдела рекламы и информации в связи со слиянием компаний. Мисс Хэрман, которой всегда удавалось привлечь к себе внимание мужчин, так эффектно перекидывала ногу на ногу с правой на левую и обратно, что Палмеру пришлось сдвинуться на край стула, чтобы ему было видней. И это не прошло не замеченным для присутствующих в зале…

Да, мужской климакс, подумал Палмер. В тот же миг зазвонил телефон. Палмер сел на кровати, отметив, что сердце бьется теперь совершенно спокойно, почти вяло.

— Соединяю с Уотервлитом, — сообщила телефонистка.

Прислушиваясь к знакомому двукратному звонку телефона в его загородном коттедже, он взглянул на часы. Девять двадцать. Значит, восемь двадцать в Висконсине. Снова двукратный звонок. Эдис, наверное, встала и уже позавтракала вместе с миссис Кэйдж. Дети еще спят. Еще звонок. А может быть, все они встали пораньше, чтобы искупаться перед завтраком. Хотя вода в озере по утрам теперь холодна. Снова звонок. Или никто из них еще не вставал? Да, конечно, это так. Последний звонок коротко оборвался.

— Хэлло?

— Эдис? Доброе утро.

— О! Здравствуй, папка, это я.

— Джерри? Я разбудил тебя.

Продолжительный зевок прямо в телефонную трубку.

— Нет, — раздался голос дочери. — У нас под крышей осы свили гнездо.

Они с раннего утра будят меня. Откуда ты говоришь?

— Из Нью-Йорка. Как у вас там жизнь?

— Прекрасно.

— Как Вуди? И Том?

— Прекрасно.

— Попроси маму к телефону.

— А ее здесь нет.

— Тогда разыщи ее, Джерри. Я подожду.

— Я не знаю, где искать.

Палмер перевел дыхание, стараясь быть спокойным.

— Джерри, положи трубку и окликни ее. Позови погромче, чтобы она услышала. Хорошо?

— А вдруг она еще не проснулась? Я ведь разбужу ее, если буду кричать.

— Послушай, — медленно сказал Палмер, — не стоит гадать. Сделай, как я сказал, Джерри. Ведь я звоню издалека.