Банкирша. Шлюха. Примадонна. Книга 2

Неожиданно возникшая преграда стала для Зои и Басова неприятным открытием. Басов выглядел значительно моложе своих пятидесяти пяти лет. Всегда энергичный, подтянутый, он казался воплощением мужской силы. Без своих элегантных костюмов банкир смотрелся еще лучше. Рельефная мускулатура, ни грамма жирка — этому он был обязан регулярным посещениям тренажерного зала. И хотя работа выматывала его изрядно, в постели он был безупречен. Правда, в последнее время это случалось уже не так часто как раньше.

И вот именно тогда, когда Зоя решительно настроилась родить, произошел неожиданный крах. С Басовым случилось что-то непоправимое. Обнаружилось, что он стал ни на что не годен в постели.

Зоя не могла этому поверить. Они с мужем провели мучительную бессонную ночь, раз за разом повторяя бесполезные попытки. Зоя превзошла себя, стараясь сделать все, что умела и о чем слышала, чтобы разжечь в муже угасшее желание.

— Не мучайся зря, — сказал он. — Ничего у меня сегодня не выйдет. Наверное, просто устал.

— Нет. Просто ты меня не хочешь. Привык. Может быть, тебе нужна другая женщина?

— Не говори ерунды! — ответил он раздраженно.

По его тону Зоя догадалась, что муж переживает все куда сильнее, чем она. Обнаружить, что ты перестал быть мужчиной, — что может быть страшнее такого удара?

Она до рассвета нежно гладила напряженное тело мужа и утешала его, словно маленького:

— Ничего, ничего, родненький. Завтра все получится.

Но назавтра опять не получилось. И послезавтра не получилось. И на третий день тоже.

Басов, конечно, знал, что эта постыдная слабость в последнее время стала настоящим бичом таких трудоголиков, каким был он, — так называемой болезнью бизнесменов, положивших все силы и нервы на строительство своей карьеры. Многие его знакомые давно в панике бегали по врачам. Но ведь человеку всегда кажется, что страшное случается с другими, а мимо него беду пронесет.

Не пронесло.

Январь 1999 года. Миледи

— Привет, Вероника!

— Костя?… — спросила она, не удержавшись.

— Андрей! — поправил он ледяным тоном.

Знакомый змеиный взгляд испугал Миледи до смерти. Лицо Олейника стало неузнаваемым после пластической операции, но изменить выражение глаз итальянскому хирургу было не под силу.

Олейник обнял и прижал к себе дрожащую Миледи. Она услышала у себя над ухом его негромкий голос:

— Еще одна такая ошибка — и один из нас умрет. Я ведь предупреждал тебя по-хорошему. Делай то, что я говорю, если хочешь остаться в живых.

— Я постараюсь… — прошептала она.

— Да уж сделай такое одолжение.

Миледи не зря боялась этого момента. Она оказалась совершенно не готова к их первой встрече после операции.

Олейник почувствовал ее смятение. Он и сам был не в своей тарелке.

— Нс мечи икру, — сказал Олейник грубовато. — Привыкнешь. И запомни: в Москве ты можешь нечаянно встретить знакомых. Никто тебя не узнает, если ты сама себя не выдашь. Главное — выдержать первые секунды, не отозваться, если тебя назовут твоим прежним именем. Ты меня поняла, Миледи?

— Поняла, — пробормотала она.

— Ну и дура! — сказал он раздраженно. Я тебя как сейчас назвал? Миледи! Что ты должна была мне сказать?

— Я не знаю, — в отчаянии ответила она.

— Что я ошибся! Что тебя зовут Вероникой! — сказал Олейник сквозь зубы. — Вера, Вика, Ника — как угодно, но только не Миледи!

— Прости, Кос… То есть Андрей.

— Бог простит!

В тот же день они покинули клинику и переехали в шикарный отель в центре Рима. Олейник нарочно действовал нагло, уверенный, что именно там, у всех на виду, они будут в большей безопасности. Несмотря на то что следы вроде бы удалось надежно замести, Олейник считал необходимым соблюдать осторожность.

Он, как и раньше, не стал объяснять мотивы своих действий. По существу, Миледи так и не поняла, что происходит. Она привыкла подчиняться чужой воле, безропотно доверяясь более сильному, и только молча кивнула, когда Олейник объявил, что завтра она улетает в Москву.

Он сказал ей об этом во время обеда в дорогом ресторане на виа Витторио Венетто. Римский январь за стеклянными стенами ресторана был похож на русскую весну: бирюзовое небо, свежая зелень деревьев, прохожие в расстегнутых плащах. Солнечные лучи ласково грели спину и зажигали рубиновым огнем бокалы с кьянти.

— Запомни: никаких контактов с прежними подругами, — негромко говорил Олейник. — Даже с родителями, иначе и тебя погасят, и их, чтобы добраться до меня.

Он увидел в страдальческом взгляде Миледи немой вопрос и криво усмехнулся:

— Ладно. Спрашивай.

— Кто хочет твоей смерти? — спросила она.

— Многие, — сказал он, чуть помешкав. — А кто именно — какая разница!

— Но почему? Что ты им сделал?

— Одним — нарушил их планы. Другим — помог.

— И за то, что ты помог, тебя хотят убить?

— Именно.

— Так не бывает.

— Бывает, Вероника, бывает. Когда надо спрятать концы в воду. Тогда убирают промежуточное звено — исполнителя. Это закон. Чтобы нельзя было докопаться до главной фигуры.

— Если это закон, значит, ты с самого начала знал, что так будет?

— Скажем так, предполагал.

— И все равно… Все равно помог им? Зачем?