Баньши Ветра

Куратор рассказывал Фиаме о командах, но всю информацию он подавал так ужато, а говорил так быстро, что полукровка ничего не запомнила. Теперь она наблюдала за сокурсниками и завидовала: они успели подружиться между собой, и теперь вместе весело перешучивались. С ними стоял и вчерашний парень, который прошёл экзамен вместе с Фиамой. Полукровку ребята игнорировали, изредка бросая взгляды и хмурясь. Они выглядели гораздо старше дочери ашуры и выше.

Проводник подвёл их к аудитории и удалился. Фиама хотела получше рассмотреть вторую девушку, лелея надежду подружиться с ней и больше не быть такой одинокой, но стоило магу уйти, как ребята стеной выстроились, окружив адепта в юбке.

Ладно, у меня ещё будет время, про себя думала Фиама. Она, стоя слегка в отдалении, смотрела и слушала, как весело щебетали ребята, как услужливо они обращались к девушке, как старались ей всячески угодить и понравится. Хотела бы дочь ашуры, чтобы юноши оказывали ей такие знаки внимания, чтобы она была яркой звёздочкой в коллективе, чтобы её замечали – не из-за ушей, не называли Проклятой, не пытались сжечь, а улыбались, шутили, общались. Фиама пыталась подавить в себе зависть, уговаривала саму себя, что ребята её не интересовали, и что она в Академии по делу, хочет учиться, а не флиртовать, но один взгляд на толпу и всё тщетно, зависть чёрным огнём разгоралась внутри.

Адептов пустили в аудиторию, Фиама прошмыгнула к последнему ряду и села подальше от ребят. Наконец она смогла увидеть вторую девушку, из разговоров в коридоре полукровка узнала, что её зовут Селена. Лёгкой походкой, держа спину прямо, а подбородок самоуверенно вскинув, адепт вошла в аудиторию, она затмила собой всё. Точенное лицо, узкий подбородок, красивый разрез светлых глаз на слегка смуглой коже, чуть полноватые губы, словно созданные для поцелуев, тонкая длинная шея, изящные руки с ухоженными ногтями. Свои Фиама невольно спрятала под мантией. Селена прошла от двери к окну и заняла место. Её прямые чёрные волосы блестели на свету и мягкой накидкой разметались по спине. Ребята пришли в восторг, когда Селена слегка им улыбнулась и томно обвела их взглядом из-под густых чёрных ресниц. Ей словно доставляло удовольствие всеобщее почитание.

А мы точно сможем подружиться? Она такая…

полукровка не смогла найти нужного эпитета, слова подсказала зависть – самовлюблённая, нарцисска, лишь бы покрасоваться. Но может она добрая? Вон как мило улыбается. Но я по сравнению с ней замарашка с выселок. Хотя, по сути так и есть.

Селена была высокой и очень худой, но свою худобу умела обыграть изящностью и гибкостью. Она держала спину ровно, из-за чего маленькая грудь выдавалась вперёд и привлекала внимание, а ещё Селена в совершенстве владела суставом каждого пальчика, знала, как их согнуть так, чтобы выглядело естественно и непередаваемо изящно.

Мне бы у неё поучиться, в мыслях призналась Фиама, а затем осекла саму себя. Чему? Позировать? Красоваться? Перед парнями. Фу! Не в этом истинная ценность. Скромность – добродетель.

Высокий крупный парень на первом ряду, вальяжно развалившись на стуле, нагло повернувшись к Селене, а не к наставнику, повернул голову и заметил, как полукровка смотрела на девушку. Мерзейшая улыбка растянулась на его лице. Он окинул девочку взглядом, чем до боли напомнил Фиаме Шики – яшу из деревни. Она старательно не смотрела на него, но то и дело возвращалась взглядом и не понимала, почему он так пялился. С каждой следующей секундой ей всё больше хотелось встать и дать этому парню в нос. Только природная скромность не позволяла.

Парень собрался что-то сказать, скорее всего, что-то обидное, направленное на Фиаму, но дверь открылась, вошёл преподаватель, одним своим видом давая понять, что в этой аудитории говорить будет он и никто другой. На этот раз слова парня с мерзким взглядом остались не высказанными. Фиама точно знала, что за четыре предстоящих года обучения бок о бок с этим человеком, слова – какие бы они не были – будут повторены ещё множество раз и со временем обрастут другими, не менее обидными дополнениями. Сейчас полукровка как никогда осознала, что её надежды на жизнь лучшую, чем в деревне, испаряются, как облачко в жаркий, солнечный день.

Преподаватель, мужчина средних лет, не пухлый, но и не худой, со светлыми волосами, коротко постриженными из-за чего слегка просвечивалась тёмная кожа головы, начал свою вводную лекцию: