Банзай, земляне!

Сержант взглянул на БПК. Время 16:47. Бледно-зеленые цифры возле таймера показывали условные широту и долготу их текущего местоположения с точностью до десятых долей секунд. За нулевой меридиан встроенный компьютер командирского блока принимал точку высадки и накладывал сетку на поверхность планеты исходя из заранее известной длины экватора. Сержант сохранил в памяти эти данные и включил дополнительный спидометр.

– Че, вперед! Расстояние – тридцать-сорок метров от основного отряда.

Характер каньона заметно изменился. Теперь он стал более узким и извилистым. На пути попадалось все больше крупных валунов, за любым из которых мог спрятаться весь их немногочисленный отряд. Угол наклона земной поверхности тоже изменился. Теперь бойцы шли в гору, ощущая этот факт на каждом шагу. По мере того как земля под ногами поднималась, стены каньона становились ниже. Теперь их высота составляла метров сто шестьдесят – сто восемьдесят.

Сержант время от времени поглядывал на табло дополнительного спидометра, показывающее пройденное расстояние из расчета по прямой и среднюю скорость передвижения. Рядом отсчитывал километры основной спидометр, высвечивая общую длину пути, пройденного ими по этой планете. Если по прямой от точки высадки, так всего ничего получалось. Сорок восемь км за трое суток. На деле же они отмахали километров сто по суше и еще семь по океану. Это при том, что все, кроме экстрасенса, волокли на себе разного полезного барахла больше, чем сами весили. Дней через пять такого марша накопленная усталость превратит их в зомби. Шутки и разговоры не по делу прекратятся. Бойцы впадут в некое подобие транса и будут двигаться вперед на голой силе воли, поскольку физических сил у них к тому моменту уже не останется.

Когда дополнительный спидометр отсчитал два километра, сержант скомандовал остановку. Впереди был очередной изгиб каньона.

– Мазёвый, послушай, как там наши случайные.

– Они знают о нас, – через минуту хмурым голосом сообщил Мазёвый. – Затихарились на обрыве слева. Пятеро. Почти не говорят. Один раз только вякнули чего-то шепотом. От нас метров двести пятьдесят – триста будет.

– Они точно сверху?

– Уверен, – подтвердил Мазёвый, снимая сферу.

– Единожды твою ж мать, – без злобы произнес сержант.

– А я вот думаю, может, они тоже гражданские?

– Не-а, – мотнул головой Мазёвый. – Я солдатский звездеж от нормальной гражданской речи на слух всегда хорошо отличаю. Орки – они такие же, как мы. Водку пьют и пальцев на руках у них по пять. Смысл разговора без словаря понять можно. Жратва, бабы, бухалово, лейтенант-козел и что мы будем делать на гражданке.

– Че, запусти червя, – распорядился сержант.

Боец скинул вещмешок и блаженно расправил плечи. Достал из бокового кармана рюкзака катушку тонкого оптоволоконного шнура с крошечным глазком камеры на конце. Присел на камень. Устроил катушку на коленях. Подключил идущий от нее витой шнур к разъему на своей сфере. Опустил на лицо черные очки-полумаску. Червь ожил. Зашевелил головой, подчиняясь сенсорам, улавливающим движения зрачков бойца. Скользнул на землю и быстро пополз вперед, змейкой извиваясь между камнями. Че пальцем придерживал рычажок, регулирующий скорость вращения катушки.

– Вижу над обрывом два зеленых рыла, – сообщил он, когда червь достиг изгиба каньона. – Смотрят через оптику в нашу сторону. Стволы у них обстоятельные. Вроде ручных луч-мастеров с сильной оптикой. Прямо под ними в скале расщелина от верха до самой земли. Я вот думаю, что по ней подняться можно. Там даже скобы кое-где в камень вбиты для пущего удобства. Ее-то зеленые и сторожат.

– У этих карма тоже никудышная, – рассудил сержант. – Отправляем на реинкарнацию.

– Вопрос одной осколочной гранаты с подствольника, – Клюв любовно погладил своего мага.

– А если остальные там окопались по самые уши и в ответ тоже чего-нибудь пришлют с некислым тротиловым эквивалентом?

– Это они могут, – признал Клюв.

– Другие предложения будут? – сержант досадливо глянул на Кумара. С экстрасенсом, чутко прорицающим все телодвижения живой силы противника, воевать было куда проще. Сейчас бы могли точно узнать, что наверху делается. Кто в кустах с хронической дизентерией отсиживается, а кто миномет к прицельной стрельбе готовит. Чующий, потерявший нюх, – не боец, а пятьдесят кило живой обузы.

– А я вот думаю: как эти уроды узнали, что мы идем? – подал голос Че, продолжая наблюдать за обрывом. – Ведь верно – сидят и целенаправленно ждут, что кто-то появится с этой стороны.

– Может, они совсем и не нас ждут, – предположил Клюв. – Мало ли: междоусобица какая у них на этой планете творится? Случаются такие разборки между своими и у нас, и у них тоже.

– Они именно нас учуяли, – доложил Кумар. – Я сейчас почувствовал, как по моему сознанию кто-то чужой ползает.

– Че, похожи эти двое на храмовников? – спросил сержант.

– Наверняка не скажу. Мне, кроме их рож, ничего не видно.

– Значит, считаем их храмовниками, пока не доказано обратное. Кумар! Ты тут хлестанулся, что можешь от третьего глаза другого экстрасенса спрятаться.

– Могу, товарищ сержант.