Бар-сучка

– Давай я пойду в гостиницу, а ты поезжай к шефу и попытайся узнать, кто именно убил девушку.

– Ты очень рискуешь.

– Но у нас мало времени. И кроме того, мужчины, страшнее тебя, в городе нет, – ей доставило удовольствие видеть, как он краснеет. С некоторых пор игры с огнем стали доставлять ей неосознанное пока удовольствие.

Он открыл бардачок и, порывшись в нем, достал «ТТ».

– На, с пистолетом поспокойнее.

Положив оружие в сумочку, Дарья выбралась из машины и пошла к гостинице.

* * *

Для того чтобы преодолеть некоторое нежелание разговаривать, свойственное всем русским, когда они занимают сколь-нибудь мелкую должность, Дарье пришлось расстаться с десятью баксами. После этого лицо толстомордой дамы, дежурившей в холле, расплылось почти в европейской улыбке. Если бы она порола поменьше булок и картошки и не запивала бы все это пивом, можно было подумать, что вы вообще столкнулись с вышколенным служащим гостиницы «Шератон».

– Алексан Михалыч сейчас наверняка занят, – «то есть она не знает, занят он или нет, но даже для красивой девушки он все равно занят, потому что в противном случае грош тебе цена, толстомордая», – если вы подождете, я узнаю, – «конечно, подожду, идиотка; именно для того, чтобы поговорить с директором гостиницы, я и пришла сюда».

– Конечно-конечно.

Дарья огляделась. «Прихожая» была побогаче, чем в «Стерляди», правда, и постояльцев здесь никак нельзя было отнести к малоимущим.

Главное, ей понравилось, что никто не схватил ее за шиворот и не поволок к выходу для того, чтобы пристрелить прямо на ступеньках.

Ждать пришлось минут пятнадцать, после чего еще одну зеленую бумажку пришлось отдать личной секретарше директора, чтобы она в течение десяти минут изображала абсолютное отсутствие шефа для всех и для каждого, вне зависимости от длины или глубины детородных органов.

Рыхлолицый Александр Михайлович Кузиков смотрел на Дарью как на очередную порцию торта, которую ему за сегодня уже никак не осилить.

– Кто тебя прислал, милая? – он не сомневался, что перед ним шлюха.

– Инга, – тихо произнесла Дарья и без приглашения села в кресло.

– Ей опять номер и девочку?

– Если можно. – Дарья совсем не представляла, куда заведет ее этот диалог, но ничего лучшего у нее не было.

– Чем ты ей не подходишь, понять не могу, – он облизал ее взглядом.

– Знаете, она просила снова Софью, ту, которая была у нее в прошлый раз.

– Хорошо, на какое число? – он даже и не знает, что девочка убита, снял колпачок с дорогой ручки, готовится записывать.

– Сегодня, с семи вечера.

Кузиков поморщился.

– У нас будет только полчаса, чтобы привести номер в порядок, – пробормотал он. «Ладно, я все понял, можешь идти, козочка».

– Инга хотела узнать, как там дела с товаром… – Дарья про себя точно знала, что так блефовать ее никто не учил.

– Ты о чем, козочка? – он удивленно посмотрел на нее.

– У вас тут работает такой сутулый, он еще картавит… м-м-м, забыла… ну, как его, – для пущей убедительности она топнула ножкой.

Директору жест понравился.

– Володя Реместов. К нему дальше по коридору, не считая моей, третья дверь по этой же стороне. Все, – он замахал на нее руками, – иди, иди.

Она не верила в собственный успех. Это была первая беседа, в которой она выкачивала необходимую для нее информацию, используя при этом вранье и изворотливость. Причем проделывала она это с человеком, совершенно ей незнакомым. Это все равно что решать задачку на коэффициент интеллекта. Как приятно осознавать собственный успех. В данном случае успехом являлось лишь то, что ее не раскрыли.

На указанной двери висела ничего не значащая табличка «Администратор». Постучавшись, она открыла дверь, решив продолжать начатую игру.

За компьютером сидел осунувшийся, элегантно одетый джентльмен и жевал бутерброд.

– Вы Реместов? – робко спросила Дарья, перешагивая через порог.

Он действительно был сутул, и кожа его имела желтоватый оттенок. «Печень, наверное, совсем не работает», – отвлеклась Дарья на медицину, а затем вновь вернулась к реалиям.

– Да, я Хгеместов, – подтвердил он, отрываясь от игрушки.

Бедняга даже не мог нормально произнести собственную фамилию. С первого взгляда на него Дарья засомневалась в том, что он мог затеять кражу наркотиков. Или помочь Инге в ограблении, попросив девочку украсть сумку. Может, и не знает ни о чем жена Парина? Может, она на самом деле лопухнулась?

Деваться ей было некуда, и Данилова решила обнаглеть окончательно:

– Инга спрашивает, когда она сможет получить результат? – вопрос был абсолютно нейтральный, это все равно что спросить у человека: «Как дела?»

Он окончательно бросил двигать мышку по коврику, перемещая фигурки электронных солдатиков, и повернулся к ней лицом. Правого уха у него не было совсем, а щека во многих местах была собрана швами. Раны были свежие.

– Я уже говорил на эту тему с вашими людьми. Это недоразумение.

Вид столь серьезных травм смутил девушку. Она, не сказав больше ни слова, вышла.

На улице снова шел снег. Он уже не таял, а лежал на промерзшей земле, готовый укрыть ее белым одеялом на долгие зимние месяцы.