Барабаны осени

— Ха-ха. Я тебя к нему не подпущу, если он наденет килт.

Гэйл тоскливо вздохнула. Брианна завела двигатель.

— Может, там еще будут мужчины в килтах…

— Вполне вероятно.

— Но спорим, у них нет кельтских военных барабанов?

— Наверное.

Гэйл откинулась на спинку сиденья.

— Так что, займетесь сексом?

— Откуда я знаю? — отмахнулась Брианна, однако кровь в венах забурлила, а одежда вдруг показалась слишком тесной.

— Если упустишь шанс, то ты просто сумасшедшая, — радостно заявила Гэйл.

— Кошка священника… андрогинная кошка.

— Кошка священника… кошка алагрос.

Бри вскинула бровь, на миг оторвав взгляд от дороги.

— Опять шотландский?

— Игра-то шотландская, — парировал Роджер. — Слово означает «мрачная» или «унылая». Твоя очередь. Буква «бэ».

Впереди вилась узкая горная дорога. Утреннее солнце светило прямо в лицо, заполняя машину светом.

— Кошка священника… большущая кошка.

— Кошка священника… бархатистая кошка.

— Ну, что-то это для нас простовато. Ничья. Ладно… кошка священника… — Наверное, было слышно, как у Брианны скрипели шестеренки в голове. Наконец голубые глаза радостно сверкнули. — Воспаленно-кокцигодиничная кошка!

Роджер сощурился, пытаясь понять.

— «Воспаленно» — это ясно. А другое слово… э-э… кошка с широким задом?

— Кошка, у которой болит зад, — рассмеялась Брианна, слегка притормаживая на крутом повороте.

— Это вообще настоящее слово?

— Ага. — Брианна снова прибавила скорость. — Это все мамины медицинские термины. Кокцигодиния — боль в области копчика. Административный персонал своей больницы мама постоянно называла кокцигодинианцами.

— А я-то думал, это по твоей, инженерной части. Ладно, тогда… Кошка священника — взметчивая кошка. — Роджер улыбнулся, завидев вскинутую бровь девушки. — Сварливая. Кокцигодинианцы обычно такие по жизни.

— Ладно-ладно. Кошка священника…

— Стой, — перебил ее Роджер, указывая вперед. — Вон поворот.

Брианна свернула на совсем узенькую дорогу, отмеченную красно-белой стрелкой с надписью «КЕЛЬТСКИЙ ФЕСТИВАЛЬ».

— Огромное спасибо, что подвезла. Даже не подозревал, что фестиваль так далеко забрался.

— Да не так уж далеко, — удивилась Брианна.

— Полторы сотни миль!

Девушка едва заметно усмехнулась.

— Отец всегда говорил, что в этом и заключается разница между американцами и англичанами. Англичанин назовет сто миль дальней дорогой. Американец скажет, что сто лет — это долго.

Роджер рассмеялся от неожиданности.

— Однозначно. Тогда ты, выходит, американка?

— Наверное. — Улыбка Брианны померкла.

Разговор затих. Несколько минут было слышно лишь, как шуршат шины и свистит ветер. Стоял прекрасный летний день. Жаркая сырость Бостона осталась далеко позади, машина мчалась по серпантину все выше и выше, к чистому горному воздуху.

— Кошка священника — глубинная кошка, — наконец тихо проговорил Роджер. — Я сказал что-то не то?

Взгляд Брианны на миг стал печален.

— Кошка священника — гордая кошка. Нет, дело не в тебе. Хотя… в тебе, но ты не виноват.

— Кошка священника — дремучая кошка.

— Кошка священника — давно запутавшаяся кошка… Извини, зря я сказала.

Роджеру хватило ума не расспрашивать. Вместо этого он достал из-под сиденья термос.

— Хочешь чаю с лимоном? — Роджер протянул Брианне чашку, но девушка скорчила рожицу и покачала головой.

— Нет, спасибо. Ненавижу чай.

— Точно не англичанка, — прокомментировал Роджер и тут же пожалел о сказанном: Брианна напряженно вцепилась в руль, хотя ничего не ответила. Роджер молча принялся за чай.

Она и внешне не напоминала англичанок, несмотря на наследственность. Роджер подозревал, что дело тут даже не в манере одеваться. Американцы казались более… А какими, собственно? Яркими? Пылкими? Более… Просто другими. В Брианне Рэндалл явно скрывалось нечто другое.

Машин на дороге становилось все больше, они медленной очередью ползли к въезду на территорию фестиваля.

— Слушай, — вдруг сказала Брианна, не сводя взгляда с номеров автомобиля впереди, — я хочу объясниться.

— Тебе нечего мне объяснять.

Брианна раздраженно вскинула рыжую бровь.

— А кому еще? — Она поджала губы и вздохнула. — Ладно, самой себе тоже. Но я должна.

Роджер потягивал терпкий чай. Может, теперь она скажет, что зря согласилась встретиться? Он думал об этом весь долгий перелет, ерзая на тесном сиденье самолета. А потом увидел ее в холле аэропорта — и все сомнения тотчас исчезли.

Не возвращались они и на протяжении этой недели. Роджер хотя бы мельком, но виделся с Брианной каждый день. А в четверг днем даже сходил с ней на бейсбольный матч на стадион Фенуэй-Парк. Роджер нашел игру слишком путаной, а вот любовь Брианны к ней — очаровательной. Однако он уже буквально считал часы до отъезда и потому с нетерпением ожидал тот день, который они смогут целиком провести вместе.

Впрочем, это вовсе не означало, что его чувства взаимны. Роджер глянул на очередь машин. Въезд виднелся где-то в четверти мили. То есть осталось минуты три.

— В Шотландии, — начала Брианна, — когда все случилось… с мамой… Ты был великолепен, Роджер, правда. — Девушка не поворачивалась, но он заметил, как ее глаза заблестели от слез.