Барабаны осени

— Думаю, могу проверить контакты. — Она извлекла из ножа отвертку. — Сколько у нас времени?

— Полчаса, наверное. — В дверях кухни возник коротко стриженный студент и окинул взглядом компанию, сгрудившуюся у стола с крошечным черно-белым телевизором.

— Продолжаем репортаж из Центра управления космическими полетами в Хьюстоне. Посадка ожидается через тридцать четыре минуты… — Взволнованный голос комментатора утонул в возбужденных возгласах зрителей.

— Ладно, ладно. — Доктор Абернэйти опустил руку Роджеру на плечо. — Значит, можно пропустить по стаканчику. Виски… шотландский, мистер Уэйкфилд?

— Прошу, зовите меня Роджер.

Абернэйти щедро плеснул янтарной жидкости в стакан и протянул гостю.

— Уверен, что вы пьете не только воду.

— Вы правы.

В стакане оказался самый настоящий «Лагавулин». Роджер с одобрительным видом сделал глоток, и доктор улыбнулся.

— Подарок от Клэр, мамы Бри. Отлично разбиралась в виски. — Он покачал головой, предаваясь воспоминаниям, и приподнял стакан.

— Slàinte, — тихо произнес Роджер и коснулся его стакана своим, прежде чем отпить.

Абернэйти прикрыл глаза в безмолвном восхищении… вот только виски или женщиной, Роджер понять не мог.

— Живая вода, правда? Я всерьез верю, что этот напиток и мертвого поднимет. — Доктор почтительно поставил бутылку обратно в бар.

Многим ли Клэр делилась с Абернэйти? Наверняка, подумал Роджер. Доктор вновь взял стакан и уставился в него долгим взглядом.

— Отец Бри умер, поэтому я возьму на себя эту роль. Как считаете, у нас осталось время на допрос с пристрастием, прежде чем там прилунятся, или вы сразу все выложите?

Роджер вскинул бровь.

— Ваши намерения, — пояснил доктор.

— Хм. Исключительно благородные.

— М-да? Я звонил Бри, чтобы уточнить насчет сегодня. Она не взяла трубку.

— Мы были на кельтском фестивале в горах.

— Ага. Я перезвонил в одиннадцать вечера. Потом в полночь. Результат тот же. — Взгляд доктора оставался цепким, но тепла в нем порядком поубавилось. — Бри одна, — сказал он, поставив с негромким стуком стакан. — И ей одиноко. И она хороша собой. Мне не хотелось бы, чтобы кто-то этим воспользовался, мистер Уэйкфилд.

— Могу сказать то же самое… доктор Абернэйти. — Роджер осушил стакан и твердо опустил его на стол. Щеки горели, и отнюдь не из-за «Лагавулина». — Если вы полагаете, что я…

— Говорит Хьюстон! — рявкнул большой телевизор. — База Спокойствия, ожидаем прилунения через двадцать минут!

Те, кто успел перебраться на кухню, с радостными возгласами прибежали обратно, потрясая бутылками кока-колы. Раскрасневшаяся от работы Брианна смеялась, отмахиваясь от поздравлений. Абернэйти придержал Роджера за руку.

— Запомните хорошенько, мистер Уэйкфилд, — понизил голос доктор. — Я не желаю в один прекрасный момент услышать, что вы сделали ее несчастной.

Роджер осторожно высвободил руку.

— Она выглядит несчастной? — как можно вежливей поинтересовался он.

— Не-ет, — протянул Абернэйти, перекатившись с носка на пятку. — Напротив. Именно то, как она сегодня выглядит, вызывает у меня подозрения, что, быть может, стоит съездить вам по физиономии от имени ее отца.

Роджер не удержался и тоже оглянулся на Брианну. Да уж, что есть, то есть. Темные круги под глазами, выбившиеся из хвоста пряди, а кожа сияет, как воск зажженной свечи. Брианна выглядела как женщина, у которой была долгая ночь. Причем весьма приятная.

И, словно почувствовав, Брианна посмотрела на Роджера прямо поверх головы Гэйл. Продолжая говорить с подругой, она не сводила с него взгляда.

Доктор выразительно кашлянул. Роджер с трудом отвернулся и увидел, что в глазах доктора появилась задумчивость.

— Ох, — уже другим тоном заговорил он, — вот оно как, да?

Роджер не застегивал воротник рубашки, но в тот момент почувствовал, будто на нем еще и слишком туго затянутый галстук. Однако в ответ посмотрел прямо и твердо.

— Да. Вот так.

Доктор Абернэйти потянулся за бутылкой виски и вновь наполнил оба стакана.

— Клэр говорила, что ты ей нравишься, да, — сдался он и приподнял свой стакан. — Быть по сему. Slàinte.

— Крути в другую сторону, Уолтер Кронкайт оранжевый!

Ленни Абернэйти услужливо провернул ручку на панели, и диктор стал зеленым, но все равно продолжал вещать:

— Примерно через две минуты командир экипажа Нил Армстронг и команда «Аполлона-11» впервые в истории совершат посадку на Луну…

Полутемная гостиная была забита людьми. Все прильнули к здоровенному телевизору. Изображение диктора сменилось записью запуска «Аполлона-11».

— Я впечатлен, — шепнул Роджер Брианне. — Как ты с ним справилась?

Прислонившись спиной к книжному стеллажу, он притянул девушку к себе и устроил руки на ее бедрах.

— Кто-то выдернул вилку из розетки, — хмыкнула Брианна, не отрываясь от экрана. — Я просто вернула ее на место.

Роджер, смеясь, поцеловал шею девушки. Несмотря на гудящий кондиционер, в комнате стояла жара, и кожа Брианны была влажная и солоноватая.

— У тебя самая округлая задница в мире, — прошептал Роджер. Брианна нарочно прижалась к нему сильнее.