Барби. Часть 1 (СИ)

— Не беспокойся, — Бригелла вновь лукаво улыбнулась, — В твоем распоряжении еще порядком времени. Шесть часов, не так ли? Вполне достаточно времени, уверяю тебя, чтобы выслушать эту историю. К слову, ты и сама уже являешься ее частью, хоть и не подозреваешь об этом. Но я позабочусь о том, что если об этом когда-нибудь будет сложен миннезанг, в нем прозвучит и твое имя… Дом на Репейниковой улице. Я первая обнаружила его. Сперва следила несколько дней — с почтительного расстояния, разумеется. Сама знаешь — мазала тайком сажей порог, оставляла в дверном створе травинку, чтобы определить, как часто хозяин выбирается наружу… Потом навела справки. Заглянула в окна, обследовала улицу. Хороший домишко, он мне сразу понравился. Запущенный, но не развалюха, внутри еще теплилась жизнь, пусть и жалкая, едва копошащаяся, запертая в теле дряхлого старика, целыми днями не вылезающего из кровати. Мы с Панди любили такие дома. Ни стражи, ни охранных чар, ни бдительных хозяев — наилучшие дома для работы! Полчаса труда — и сотня-полторы гульденов добычи. Отставные вояки любят сохранять на память всякую рухлядь — табакерки, шпоры, инкрустированные самоцветами сабли… «Камарилья Проклятых» научила меня не только ловко сплетать вирши, но и кропотливо собирать информацию, как бы та ни была рассеяна в воздухе. У меня есть пара знакомцев из магистратских клерков да и еще кое-какие знакомства, я быстро узнала, что господин фон Лееб — старик и домосед, кроме того, согласно магистратским записям, ему полагалась из казны недурная пенсия — пятнадцать гульденов в месяц. Игра стоила свеч! Я поведала обо всем Панди, и она тоже загорелась этой мыслью. Дело обещало быть верным. В следующий раз она наведалась к дому старикашки уже сама, под покровом ночи. Покопалась в замке, в считанные минуты раскусив стерегущего дом демона и выведав его имя. Черт, ловко же у нее это получалось! У нашей Панди была чертова уйма талантов, некоторыми из которых она щедро делилась с нами, ее компаньонками, другие же предпочитала хранить при себе…

— Дальше, — приказала Барбаросса, кусая губы, — Дальше!

Бригелла задумчиво провела черту по лакированному деревянному носу, торчащему посреди ее лица точно вороний клюв.

— Терпение, Красотка. Ты ведь не из той неблагодарной публики, что свистит и топочет ногами, едва только занавес распахнулся, заглушая прелестную увертюру, требуя, чтобы представление сразу переходило к основной части?.. Это было без малого год назад, в конце октября. Ночи стояли глухие, беззвездные, мы уже наметили день, когда выпотрошим этот домишко дотла. Панди успела побывать в прихожей и исследовать ее, не обнаружив никаких тревожных признаков. Старый скупец не расщедрился на охранного демона. Она нашла лишь бессмысленные сигилы, рассыпанные тут и там, точно картошка из порванного мешка. В них не было опасности — одна видимость, фикция, способная произвести впечатление на воришку, ни черта не сведущего в адских науках, но не на ведьму. С таким же успехом ребенок мог бы украсить дом бессмысленными каракулями.

Заметила. Барбаросса прикусила язык, чтобы тот ненароком не выплюнул какое-нибудь едкое ругательство. Панди заметила чертовы сигилы в доме старикашки. Лихая воровка, безрассудная бретерка, залихватская налетчица, она всегда была необычайно осторожна и внимательна к мелочам, именно потому прожила в Броккенбурге так долго. Жаль, что ее таланты не передались сестрице Барби, воображавшей себя ее ученицей…

Бригелла задумчиво прикоснулась к висящему на поясе кисету, видно раздумывала, не набить ли трубку, но потом отняла пальцы.