«Бархатное подполье». Декаденты современной России

Во второй части программы эмоциональный Владимир Преображенский расстался с цилиндром и обнаружил причудливо свисающую по щеке челку, выкрашенную в зеленый цвет, – привет Бодлеру.

Обещанной в кулуарах оргии после выступления не последовало: сдержанность – неотъемлемая часть дендизма, которому наши герои пытаются следовать, разумеется по мере сил и возможностей.

«Бостонское чаепитие» стало сегодня одним из наиболее перспективных нишевых рок-проектов Москвы, рассчитанных на весьма специфическую публику. Впрочем, а когда декадансу была свойственна массовость? Группу сравнивают с ранней «Агатой Кристи» (распадающейся прямо на глазах), «Пикником» и «АукцЫоном», а значит, при правильном администрировании и продвижении коллектив может стать явлением по меньшей мере заметным и реализовать свой немалый потенциал, который пока воплощается, увы, как-то фрагментарно и импульсивно. Да и выступает «Бостонское чаепитие» редко. Зато теперь можно насладиться прослушиванием альбома «Шпионы гламура», чем мы, не откладывая в долгий ящик, и займемся.

Газета «Якиманка»02.04. 2009

«Башня из слоновой кости» нашего времени

Олеся Закомолдина,

автор и координатор арт-проекта Tu es ma Rose

(vk.com/rosaceleste):

Оскар Уайльд, отстаивая независимость искусства от всех остальных сфер жизни, утверждал, что красота – один из видов гения, она даже выше гения, ибо не нуждается в объяснении. Постулаты, провозглашенные великим эстетом, декадентом и денди, и по сей день являются своего рода Священным Писанием для многих истинных художников, а также тех, кто интересуется такими течениями в искусстве, как эстетизм и декаданс. Эстет, адепт идеи «чистого искусства», стремился максимально абстрагироваться от реальности, не допуская ее в сферу искусства. Эстетизм и декаданс основаны на концепции элитарности искусства, признании того, что только избранным доступна способность чувствовать и понимать красоту. Стоит ли удивляться, что образ «башни из слоновой кости» стал своеобразным символом fin de siecle (общее обозначение периода конца XIX и начала XX века в истории европейской культуры), символом бегства от неприглядной действительности, символом одиночества художника в толпе. Гюстав Флобер в своих письмах часто использует образ башни из слоновой кости: «Больше чем когда-либо чувствую я теперь потребность жить в особом мире, на самом верху башни из слоновой кости, высоко над грязью, в которой барахтается большая часть человечества».

Эстетические течения, зародившиеся на рубеже XIX–XX веков, и в наши дни продолжают будоражить умы творческих людей, ученых и всех тех, кто неравнодушен к прекрасному. Несмотря на все обвинения, которые и сейчас звучат в адрес эстетизма и декаданса, интерес к культуре того периода не угасает, а в последние годы даже возрос. Быть может, это связано с тем, что и сами мы живем на рубеже веков, в переломные годы нашей истории. И вот спустя век уже новые адепты красоты, подобно Артюру Рэмбо, воспевают прекрасную Офелию в стихах.

Стоит ли говорить, что такие мероприятия, как «Бархатное подполье», были интересны мне как человеку искусства. Будучи автором и координатором собственного арт-проекта Tu es ma Rose, я многому научилась у Оскара Уайльда, занимаясь научными исследованиями его творчества. А посему я просто не могла не проявить интерес к деятельности Владимира Преображенского.

И поныне в моей памяти бережно хранится это прекрасное событие – первый декадентский салон, который нам с моим спутником довелось посетить. Волшебная атмосфера современного эстетизма и декаданса. Москва. Осенний вечер. Старинный особняк. Все весьма интригующе и таинственно, и это добавляет определенный шарм. Со словами в адрес охраны «на мероприятие» мы поднимаемся на второй этаж по широкой лестнице. Эти лестницы и залы помнят еще шаги известных деятелей искусства и культуры XIX века, а вокруг паркет, ковры, изящные портьеры, резные стулья и фортепиано. Спустя век здесь собираются ценители красоты, изящных искусств и утонченных удовольствий, современные декаденты, эстеты и денди – леди и джентльмены в шикарных нарядах. Полумрак, абсент и звон бокалов – все в лучших традициях декаданса. Последние штрихи, и гости вокруг стола. Хозяин вечера, как волшебник, то появляется, то исчезает. Он то ведет беседу с дамой, то поет, а то декламирует стихи вместе с очаровательными гостьями мероприятия, успевая вовремя поставить музыку и приготовить гостям абсент, естественно, не без помощи милых спутниц. В те несколько секунд тишины, которые вдруг возникают, становится слышен шелест карандашей художниц, пытающихся запечатлеть прекрасные мгновения.