Барнеби Радж

После этого предостережения, в котором была доля истины, он пошел к двери, а за ним Хью и Деннис. Выходя, они оглянулись на крепко обнявшихся девушек, потом заперли за собой дверь и поставили надежную охрану не только у входа, но и вокруг всего дома.

— А знаете, — сказал Деннис, когда они уходили втроем, — славная парочка! И та, которую выбрал себе мистер Гашфорд, и другая — обе хороши.

— Тсс! — поспешно зашикал на него Хью. — Не надо никого называть. Это скверная привычка.

— Ну, скажем, «он», если ты не хочешь, чтобы я называл имена. Так вот — не хотел бы я быть на его месте, когда он выложит ей всю правду, — сказал Деннис. — С этими гордыми черноглазыми женщинами надо держать ухо востро: если у них под рукой окажется нож, дело может плохо кончиться. Видал я таких на своем веку. Помню одну… ее повесили много лет назад. Туг был замешан какой-то знатный джентльмен. Так вот перед смертью она мне и говорит, а у самой губы дрожат, но рука твердая на удивление. «Деннис, говорит, мне сейчас конец. Но будь у меня в руках кинжал покажись тот человек поблизости, я убила бы его на месте». И она бы это сделала, не сомневайся!

— Кого она хотела убить? — спросил Хью.

— Почем я знаю? Она мне этого не сказала, — ответил Деннис.

Хью посмотрел на него так, словно собирался расспросить подробнее об этой истории, но тут заговорил Саймон Тэппертит, до этой минуты погруженный в глубокие размышления, и отвлек его мысли в другую сторону.

— Хью, — сказал Сим. — Вы сегодня хорошо поработали. Вы будете награждены. И вы тоже, Деннис. Нет ли у вас на примете молодой женщины, которую вы хотели бы увезти?

— Н-нет как будто, — протянул мистер Деннис, поглаживая седоватую бороду, отросшую на добрых два дюйма. — Такой что-то не припомню.

— Ладно, в таком случае мы вознаградим вас другим способом, — сказал Сим. — Ну, а вы, друг, — обратился он к Хью, — получите Миггс — ту, что я обещал вам, помните? — не позже, чем дня через три. Можете на это рассчитывать. Даю вам слово.

Хью горячо поблагодарил своего благодетеля, но тут его снова одолел приступ бурного веселья — он хохотал до колик в боку и одной рукой схватился за этот бок, а другой вынужден был, чтобы не упасть, опереться на плечо маленького капитана.

Глава шестидесятая

Три достойных товарища направились к «Сапогу», намереваясь провести там ночь и отлежаться в своей старой берлоге, так как они сильно нуждались в отдыхе. Только теперь, когда задуманное злодеяние было осуществлено и пленницы надежно охранялись, все трое почувствовали сильную усталость: сказывалось изнуряющее действие тех безумств, которые они творили и которые имели такие плачевные последствия.

Не унывал только Хью, несмотря на все утомление, которое он испытывал, как и оба его спутника, да, вероятно, и все, кто принимал деятельное участие в ночной экспедиции: на него по-прежнему находили приступы бурного веселья всякий раз, как он взглядывал на Саймона Тэппертита, и он, к великому негодованию этого джентльмена, разражался громовым смехом, который мог привлечь к ним внимание ночной стражи и вызвать столкновение. А из такого столкновения они, в их теперешнем состоянии, вряд ли вышли бы победителями. Даже мистер Деннис, отнюдь не требовавший от людей серьезности и всегда от души наслаждавшийся эксцентричными выходками своего молодого приятеля, стал увещевать его, твердя, что столь неосторожное поведение равносильно самоубийству, а приговаривать к смерти самого себя раньше, чем тебя приговорил закон, — просто глупость и дерзкое самоуправство.

Ничуть не смущаясь этими протестами, Хью ни капельки не сдерживал своей шумной веселости и, обняв за плечи обоих приятелей, брел, шатаясь, между ними, пока не замаячил впереди «Сапог» и оставалось только перейти два-три пустыря, чтобы очутиться в уютной таверне. Накричавшись и нахохотавшись до изнеможения, Хью, к счастью, уже угомонился, и они шли вперед без шума, как вдруг из канавы опасливо выглянул один из их дозорных, всю ночь прятавшийся тут, чтобы предупреждать своих, что дальше идти опасно, и велел им остановиться.

— Остановиться? А почему? — спросил Хью.

Дозорный пояснил, что «Сапог» полон солдат и констеблей, которые заняли его сегодня днем. Все, кто там был, успели бежать или, может, арестованы — это ему неизвестно. Он предупредил уже множество людей, чтобы не шли туда, и они, наверное, прячутся теперь на рынках или в других местах. Лежа в канаве, он видел вдали огни пожаров, но теперь все уже погасло. Проходившие здесь люди толковали между собой об этих пожарах, и, видимо, все сильно напуганы. О Барнеби он ничего не мог сообщить, даже имени такого не слыхал. Он слышал, как говорили люди, что кого-то тут схватили и отправили в Ньюгет. Верно это или нет, он не знал.