Барон

Так и случилось.

Пока детей пытались обеспечить велосипедами.

–Мама, хочу как у старого дедушки в шляпе. Мама, мама, как у старого дедушки.

Я стоял у следующего бара с двумя бокалами белого и отлично проводил время.

Через улицу играл аккордеон. Селин Дион неожиданно перебегала в Калинку-Малинку, а та ожидаемо эмигрировала в Хава Нагилу.

Ноги следом за мамиными стали сгибаться и разгибаться как сосуды, по которым бежало белое, а слова без спроса слетали с языка.

Хаавааа Нагила Хаавааа Нагила

Ааааа мимо двух моих бокалов вдруг промчался барон. Все еще на металлическом сеттере он едва не переехал шляпу музыканта с мелочью. На лице сияла все та же компрометирующая и обезоруживающая улыбка, а в шмельном глазу жужжало что-то уж совсем ребяческое.

Заметив, что все вновь скрестили взгляды на нем, одетый в такт, в такт музыке он дважды резко крутанул рулем влево-вправо. Пижон! Старик уезжал, игрались последние аккорды Нагилы, и вино, к несчастью, испарялось.

Едва не разбив о стойку бокалы и бросив что-то вроде «я щас», я помчался за стариком, ориентируясь по белой соломенной шляпе с коричневым кожаным ремешком. Куклы расступались в стороны, машины почтительно плелись следом, а сеттер все набирал скорость, упрямо отказываясь от кортежа. Гав-Гав-Гав!

Периодически я терял шляпу из вида, но всякий раз белая бумажная лодочка рано или поздно всплывала над другими идущими по реке судами.

Вино горело в груди, по лбу ручьем струился пот, икры ныли, дыхание сбилось, а я никак не мог понять, почему он просто не свернет в сторону. Да, черт возьми, я даже и не думал, что он не подозревал о погоне. Погоня за столетним стариком, который и не в курсе о преследовании. Хроника.

Согласно которой, с каждой оставшейся позади улицей я все реже мог разглядеть белую шляпу в толпе и, добежав до центральной площади, на которой сменяют друг друга Стинг и Сэр Элтон Джон, я осознал, что окончательно потерял его из виду.

На площади никто не играл, да и вообще было пустовато. Несколько групп людей рассредоточились по кафе, а в центре зияла пустота. Мне стало смешно, что я не смог угнаться за человеком, который около века волочил ноги по земле. Пусть он и был на велосипеде, но ему же сто, мать его, лет.

Я присел на скамью. Как только на лбу высох пот, в голове стали всплывать разные вопросы. Догони ты его, что бы было дальше? Что бы ты у него спросил и на каком языке? Сомневаюсь, что он говорит по-английски. А даже если и говорит, у него нет половины зубов. Ливерпульский акцент не так просто понять, знаешь ли. И почему ты решил, что у него есть время разговаривать с тобой? Сто процентов у него все расписано по минутам, а тут ты со своими идиотскими вопросами.

–Сегодня мне еще нужно врезаться в роллс-ройс и зашвырнуть в салон кое-что…

Да, приятель, этого ты не учел.

И все-таки, чтобы ты спросил?

…

Я вернулся в провинившийся бар и заказал Апероль Шприц.

Со льдом.

Ведь мне пока еще рановато беспокоится о горле.