Барракуда

— «Черный ящик» и некоторые разрозненные детали, — произнес один из экспертов.

— Это я и сам вижу, — раздраженно проговорил Вологодский.

— Это не случайность…

— Что вы имеете в виду? — Инспектор напрягся.

— Похоже на диверсию.

Вологодский сделал пометку в блокноте.

— На чем основано подобное предположение?

Эксперт подобрал с куска брезента прозрачный пакет и положил его на землю, прямо под ноги Вологодскому. Инспектор присел на корточки и осмотрел его содержимое.

— По-моему, здесь остатки какого-то электронного устройства, — заключил он.

— Да, — подтвердил эксперт.

— Ну и что? — Инспектор отложил пакет в сторону. — Это может быть фрагмент любого устройства из вертолета.

— Дело в том, что это устройство не имеет к вертолету никакого отношения. Такие детали не применяются в российской авиационной промышленности. Оно напоминает остатки таймера для взрывного устройства.

Вологодский уже куда внимательнее осматривал остатки платы. Наконец-то появилась реальная зацепка, она, правда, разрушала его первоначальную версию о крушении по вине командира части. Когда он направлялся сюда, картина была ему ясна: пьяный командир потребовал от пилота снизить машину над пожаром, вертолет попал в турбулентный поток воздуха и перевернулся. Остатки электронного таймера вызывали к жизни совсем другую версию. Вологодский уже начинал выстраивать в голове новую картину случившегося.

— Вы уверены?

— Я уже двадцать лет в авиации. И могу отличить взрывное устройство…

— Понимаю, — перебил его Вологодский, — огромное спасибо, вы мне очень помогли.

Инспектор отогнул пару страниц и вернулся к старым записям. Перечеркнул несколько строчек, пробежал глазами по тексту и открыл новую страницу. На верхней строчке поставил восклицательный знак, рядом вопросительный и написал под ним слово «ДИВЕРСИЯ». Обвел надпись жирным кружком и закрыл блокнот.

— Интересно… — задумчиво произнес он, — и странно…

* * *

Солнце катилось к западу, постепенно приближаясь к линии горизонта. Небо теряло свой привычный, пронзительно-голубой цвет, какой можно видеть только на Дальнем Востоке, переливалось всеми оттенками заката — от оранжевого до темно-вишневого. Но наконец и пунцовая полоска, зависшая над лесом, сузилась, угасла, слилась с опустившимися на землю сумерками. Когда в небе уже зажглись первые крупные мохнатые звезды, майор устало присел на выкорчеванное дерево.

— Привал! — Лавров бережно положил автомат на колени.

Барханов сбросил с плеча рюкзак и смахнул с лица выступившие капли пота. Размял затекшие пальцы и опустился рядом с командиром, запрокинул голову — вверху на дереве стучал неугомонный дятел.

— Вроде и солнце село, а он все стучит.

— Наверху еще светло.

— Держи, — в руках старлея мелькнула пачка сигарет.

— Ты же недавно выкинул пустую.

Старлей загадочно улыбнулся и вынул из кармана зажигалку.

— У меня всегда про запас найдется, — смахнув с погона стружку коры, произнес он.

Десантники закурили. Майор бросил взгляд на часы и глубоко затянулся.

— Ровно идем, — сказал Лавров, — через час будем у поселка.

— Так, что за план? — спросил старлей.

Батяня почесал затылок, провел шершавой ладонью по небритой щеке и подался вперед. Отломал ветку, пригладил носком сапога рыхлый снег и начертил что-то похожее на карту.

— Это поселок, — ткнув веткой в центр, сказал он.

— Хорошо, что сказал, — ухмыльнулся Барханов, глядя на неровные линии.

— Как ты помнишь, забор там высокий, с колючкой поверху, — произнес Лавров, — притом еще и охраняется. Так что попасть внутрь через него мы никак не сможем.

— А боеприпасы на исходе. — Барханов насчитал у себя в рожке всего три патрона.

— Это не имеет принципиального значения — сто или три… Противников все равно больше.

— Предлагаешь, как Суворов: «Брать не числом, а умением»? — не выдержал старлей.

— Отвлечь их внимание и незаметно пробраться через КПП. Другого не дано. — Лавров прервал линию, загладив ее пальцем.

Барханов на секунду задумался, представляя, как он с майором крадется через командно-пропускной пункт под носом у корейцев. Эта затея показалась ему более чем рискованной.

— Хорошо… Допустим, мы оказались внутри, — согласился старлей, — но мы же не корейцы, нас сразу…

— Заметят? — Казалось, что майор разговаривает сам с собой.

— Именно.

Батяня утопил окурок в снегу и начертил еще одно подобие круга, которое по точности исполнения мало чем отличалось от первого.

— А это что такое? — спросил Барханов.

— Это машина…

— Подожди, откуда у нас машина? — Чем больше говорил Лавров, тем больше его не понимал старлей.

— Не у нас. Мы ее просто подождем.

— Машину?

Батяня кивнул и бросил ветку на землю. Посмотрел на часы, поднялся:

— Идем.