Баррикады на Пресне. Повесть о Зиновии Литвине-Седом

— Вот Зиновий Литвин, о котором я вам говорил, — сказал Яков Свердлов, — а это, — он обернулся к Зиновию, — товарищи Невзорова и Владимирский.

— Давно ли вы в социал-демократической организации? — спросил Владимирский.

И тогда, услышав голос, Зиновий вспомнил: да это же тот самый «студент», который когда-то в Сыромятниках поручал ему разносить листовки.

— В московском «Рабочем союзе» с лета девяносто шестого года, — ответил Зиновий.

Услышав о «Рабочем союзе», Владимирский поправил очки в тонкой металлической оправе и пристальнее вгляделся в Зиновия.

«Нет, не узнал… — подумал Зиновий, — не седой тогда был…»

— Какие поручения выполняли в «Рабочем союзе»? — спросил Владимирский.

— В типографии помогал, ну а больше-то листовки разносил по фабрикам и заводам.

Потом, отвечая на вопросы, Зиновий рассказал, как попал в охранку, как потом оказался в Таганской тюрьме, как довелось встретиться с Зубатовым…

— Ну что ж, будем считать, что познакомились, — сказал Владимирский. — И последний вопрос; сколько вам лет?

— Двадцать четвертый пошел. Невзорова и Владимирский переглянулись.

— Тюрьма не красит, — как бы отвечая на вопрос, сказал Владимирский. Потом обернулся к Зиновию: — Какая вам больше по сердцу работа?

— Какую доверите, ту и стану делать, — ответил Зиновий.

— Что, если подключить товарища Литвина к типографии? — спросил Владимирский, обращаясь к Невзоровой и Свердлову. — Как полагаете? Сперва будет помогать печатникам, а когда освоится в городе, поручим ему и распространение листовок.

— Резонно, — согласился Яков Свердлов. — Московский опыт здесь очень пригодится.

— А сами вы что думаете по этому поводу? — обратилась к Литвину Невзорова.

— Я готов, — ответил Зиновий.

4

В подпольной типографии Нижегородского комитета дело было поставлено на широкую ногу. Зиновий убедился в этом сразу, как только появился в ней. Листовки печатались огромными тиражами. Типография, как ему рассказали, изготовила почти шесть тысяч экземпляров листовки «Что такое политическая свобода», четыре тысячи экземпляров листовки «Еврейские погромы», десять тысяч экземпляров «Письмо к крестьянам от рабочих». Большими тиражами вышли листовки: «О царской казне» и «К крестьянам Ельнинской волости».

Вскоре в типографии приступили к набору очередной листовки. «Что такое рабочая партия». А через несколько дней после того, как газеты оповестили о начале русско-японской войны, нижегородские большевики выпустили четырехтысячным тиражом политическую листовку «Война с Японией», в которой понятно и убедительно разъяснялось, кто и с какой целью развязал эту войну.

Первое время Литвин безотлучно трудился в типографии, осваивая постепенно профессии печатника и наборщика. Работал старательно и с каждым днем все более сноровисто, но все с нетерпением ждал, когда доверят более ответственное дело.

Когда терпение иссякло окончательно, поделился со Свердловым своими печалями.

— Не торопись, — остудил его Яков. — Все в свое время. Надо, чтобы к тебе присмотрелись.

— Как же ко мне присмотрятся, если я безвылазно сижу в этом погребе, — возразил Зиновий. — Нет, я так понимаю: мне не решаются доверить опасного дела.

— Хватит опасной работы и на твою долю, — успокоил его Свердлов.

И действительно, не прошло и недели, как послали Зиновия сопровождать парня, который пришел за листовками для Сормовского завода. От сормовских рабочих не было связного уже несколько дней, и печатной продукции для них скопилось много, одному неподъемно.

— Ночью не возвращайся, — сказал Зиновию наборщик, он был за старшего в типографии. — Накормите его у себя и спать уложите, — попросил он сормовского посланца.

— Небось сообразим, — улыбнувшись, уверил тот.

Как вскоре выяснилось, сообразил он неплохо. Ночевать привел Зиновия на квартиру, где в тот вечер боевая группа сормовцев собралась на очередное занятие. Такие боевые группы для защиты рабочих митингов и демонстраций совсем недавно начали создаваться на заводах но призыву партийного комитета. Сормовцы и в этом шли впереди других.

На сегодняшнем занятии определено было заниматься изучением винтовки-трехлинейки образца 1891 года, основного вида оружия армии российской. По не известной никому причине руководитель занятия не явился. И вот тут оказавшийся по случаю Зиновий пришелся куда как кстати.

Засиделись далеко за полночь. Основательно разобрались с устройством трехлинейки. Но не только о ней шла речь. В боевой группе большей частью ребята молодые: лет по семнадцати-восемнадцати. Когда узнали, что Зиновий москвич и тоже рабочий-металлист и к тому же и в армии отслужил, и в тюрьмах московских и питерских отсиживал за революционную работу, — забросали вопросами.

Очень понравились Литвину сормовские ребята, и он им, видно, пришелся по душе. Прощаясь после занятия, попросили в один голос: приходи к нам в Сормово почаще.

— Это уж когда пошлют, — ответил Зиновий.

— А если мы постараемся?

И постарались.

Так в Нижегородском комитете узнали, что новоприбывший товарищ годится не только листовки разносить.

5