Барсук

Анника вышла из трамвая на площади Йэрнторгет, пытаясь совладать с ветром и раскрыть зонт. Было утро понедельника, а осень в Гётеборге выдалась особенно пасмурной. Выход на улицу требовал недюжинной силы воли, и не меньше сил уходило на то, чтобы ровно держать зонт. В конце концов, ей пришлось по пути на работу поддаться порывам ветра, заливавшим ее холодным дождем, пока она маневрировала между лужами.

Проходя мимо кинотеатра «Дракен» и Народного дома, она была под защитой, но как только вышла на парковку перед желтым зданием бывшего склада, где находилось место ее работы, издательство Эклунда, ветер взял свое и взлохматил ей волосы. Вдали, над зданием склада, возвышался светло-голубой фасад теплоэлектроцентрали «Русенлундсверкет». За пеленой дождя Анника могла разглядеть наверху мигающие красные огни.

Шелест дождя, ударявшегося о мокрый асфальт, соревновался с постоянным гулом автомобилей, въезжавших и выезжавших из тоннеля Йотатуннельн. Белые огни в одну сторону, красные — в другую. В качестве ближайшей альтернативы дневному свету дни располагали лишь серой дымкой в полдень. Все же, несмотря на осеннюю темноту и усыпляющий стук дождя по подоконнику, каждую ночь Анника пыталась погрузиться в более глубокий, чем беспокойная дрема, сон. Слава богу, холод и кофе давали ей достаточно бодрости, чтобы функционировать.

Анника срезала путь по парковке и дернула за ручку двери, ведущей на лестницу издательства. Как всегда, не заперто. Замок заедало, и дверь частенько оставалась незапертой на ночь, поэтому нередко на лестнице спали бездомные. Когда Анника приезжала на работу, они уже обычно уходили, и только одинокие пустые бутылки изобличали их присутствие. Как будто у бездомных был тайный уговор не тревожить жильцов, в надежде что из логова их не выгонят.

Прямо перед дверью лежала кучка мокрой земли, словно кто-то выронил цветочный горшок и не убрал за собой. Обойдя грязь, Анника вошла внутрь. Резиновые сапоги скользили по рассыпанным комьям земли.

Она покачала головой и поднялась по лестнице. «Отличное начало дня». Набрав код на двери офиса, она вошла в холл — просторное помещение, где на стенах висели обложки когда-то изданных здесь книг. Анника улыбнулась, увидев обложки к двум книгам из серии про Турваля — «Пасхальный человек» и «Женщина середины лета». Они стали самой успешной серией издательства и были ее личным достижением.

Анника повесила мокрое пальто на вешалку у двери и взяла немного бумаги из туалета. Пока она стирала с обуви землю, из комнаты отдыха вышла Катрин Фальк.

— Доброе утро, издательница! — сказала Катрин, один из редакторов. Она обеими руками держала большую чашку чая. — Мерзкая погода, да?

— Да уж, — ответила Анника, бросая грязную бумагу в корзину у двери. — Вы уже начали? Трамвай задержался, — солгала она.

Просто она, как обычно, вовремя не вылезла из кровати.

— Нет еще. Но остальные ждут в переговорной.

— Все? — Анника подняла брови. — Успею налить кофе?

Катрин кивнула:

— Так будет лучше всего.

Анника вопросительно посмотрела на Катрин, но та отвела глаза и удалилась в переговорную. Аннику кольнула тревога. Она пошла к себе в кабинет, где оставила сумку, достала контейнер с едой и ушла в комнату для отдыха. На часах — чуть позже девяти. Пора сделать что-нибудь полезное.

Каждое утро проходила встреча редакционной группы, где велось совместное обсуждение горки, как они любовно называли урожай присланных за прошедшую неделю любительских рукописей. Они давно оттуда ничего не издавали, но все издатели сходились во мнении, что к некоторым присылаемым рукописям стоит отнестись серьезно.

В конце концов, именно так однажды они получили рукописи Яна Апельгрена про Турваля. Несмотря на то что изданы они были давненько, те две книги по-прежнему обеспечивали четверть оборота издательства Эклунда. Шли даже разговоры об экранизации, но планы внезапно рухнули почти шесть лет назад, когда писатель с женой бесследно исчезли. Попытки их найти окончились неудачей, и в конце концов поиски прекратились. Фильм про Турваля исчез вместе с писателем. Просто не с кем теперь заключать договор об авторских правах.

Анника налила себе чашку дымящегося кофе и пошла в переговорную. Как всегда, по понедельникам стол завален распечатанными листами, но сегодня в помещении полно народу: все, кто работает в издательстве, от бухгалтеров до издателей и маркетологов. Их усталые глаза давали понять, что они ждут Аннику.

На короткой стороне стола сидел Фредрик Аск, исполнительный директор издательства. Он поглядел сквозь узкие очки на Аннику. Темные дужки контрастировали с проседью в его черных волосах и подчеркивали выразительные скулы.

Анника почувствовала неприятную тяжесть в груди. Странно, что Фредрик здесь. Он никогда не приходил на обсуждение рукописей. Он вел дела так, как будто это производство, где не следует заходить на фабрику без необходимости. Такой подход Аннике импонировал. Фредрик умел не вмешиваться в творческий процесс, пока тот приносил прибыль. Чего давно не случалось, напомнила она себе.

Анника выдвинула стул рядом с Катрин.