Бару Корморан, предательница

— Когда произошла революция, — заговорил он, — мы — да, "мы", хотя я даже еще не родился в то время — приняли решение свергнуть аристократию и построить народную республику. Однако никто не верил, что Парламент будет править должным образом. Многие сомневались, что они смогут действовать слаженно и решительно, если, к примеру, с севера явятся стахечи, вновь поднимутся ту майя или федерации Ориати объединятся под началом общего вождя и обретут новые амбиции. А еще их пугало, что слухи с востока — из–за Матери Бурь — могут оказаться правдой. Случись что, Парламент наверняка немедленно погрязнет в коррупции, взятках и протекционизме. И тогда наши химики предложили решение проблемы.

Фарьер заговорщически подался вперед.

— Каждые пять лет мы выбираем в императоры мудрого и ученого гражданина. Он или она принимает секретное снадобье, вызывающее амнезию. Под императорской маской этого человека не может узнать никто, а под воздействием снадобья он лишается личных воспоминаний. Однако познания о мире — о его истории и географии, о политических и экономических факторах — остаются при нем. Но он не имеет ни малейшего представления о том, кем был до того, как стать Императором!

Теперь Бару гадала, что это — гордость, которую ей удалось уязвить, или история, которую ей следует постичь.

А Кердин Фарьер откинулся на спинку кресла, всем видом своим изображая глубокое удовлетворение.

— Разумно, не так ли? Человек, не знающий, кто он такой, лишен своекорыстия. Не отвлекаемый от общего блага ни семьей, ни богатством, он будет править честно и справедливо. Когда же срок истечет и действие снадобья прекратится, он вернется к прежнему своему положению, будь то нищий или глава торгового дома. Он пострадает или выиграет от своей собственной политики наряду с остальными. Прекрасный выход из ситуации, правда?

— Только вот про снадобье — вранье, — догадалась Бару. — Химики и не научились делать его!

— Естественно, — усмехнулся Кердин Фарьер. — В действительности Императора коронуют проще: прокол сквозь глазницу и много–много слюней. Но толпа верит в снадобье и в маску. Люди считают, что овощ на Безликом Троне — один из них.

Сказано было — прямее некуда, но Бару в качестве уступки подвела итог:

— Ты пишешь свою собственную историю. Вот что дает тебе власть.

В другом, более игривом настроении он мог бы изобразить облегченный вздох. Но не сейчас. Голос его звучал резко и ровно:

— Если ты хочешь достичь большего и намерена занять пост, которого, по–твоему, достойна… — Он поднял бокал и посмотрел на темно–рубиновую жидкость. — Если ты жаждешь заполучить настоящую власть — ту самую, что сделала нас повелителями твоей крохотной родины, то ты должна научиться управляться с любыми ее формами.

Пламя свечей на столе всколыхнулось от его выдоха.

— Кто ты? — прошептала Бару, не в силах сдержать любопытство. — Кто ты такой?

Кердин Фарьер поставил бокал на стол и вытянул руки перед собой.

— Здесь Парламент, — произнес он и поднял правую кисть. — А тут — Император на Безликом Троне, — добавил он и поднял левую руку.

Продолжить и завершить метафору он предоставил ей самой: за пустыми ладонями оказалась его голова.

— Ордвинн вскоре восстанет, — сообщила Бару. — А для мятежей требуются деньги. Поэтому ты и сделал меня счетоводом. Чтоб я нашла доказательства этому в счетных книгах.

Кердин Фарьер поднес к губам бокал и отхлебнул из него.

— Однажды я поспорил с моим товарищем Исихастом, — изрек он. — Он уверен, что ваша раса изначально неспособна к правлению. Что легкая островная жизнь и культура негигиеничных склонностей сделали вас мягкими и послушными. По его мнению, вы способны заниматься только земледелием и рыболовством, а в свободное время бездумно развлекаться. А еще он утверждал, что вам от рождения предопределено быть слугами, а не хозяевами, — поэтому мы и правим вами.

Бару напряглась.

— А ты?..

— Я поспорил с ним и сказал, что ты предотвратишь мятеж, — улыбнулся он, салютуя ей бокалом. — Но мне пора. У тебя уйма работы. Надеюсь, что мы увидимся в Фалькресте.

— Кто убил Су Олонори?

— Понятия не имею. Но я даже не пробовал выяснить. Наверное… — Кердин Фарьер на миг задержался на пороге. — Думаю, те же бунтовщики, которые явятся сюда, дабы убить тебя, когда ты вплотную приблизишься к заговорщикам и попробуешь остановить их.

* * *

И Кердин Фарьер убрался восвояси. Бару отчаянно — до ломоты в висках — захотелось узнать побольше. Да, она выяснила многое и заполучила информацию о Троне, о Фарьере, об его коллегах, об их испытаниях… Но нераскрытыми остались и другие ужасные тайны. Что на самом деле творилось здесь, в Ордвинне?

Бару погрузилась в размышления. Нет, медлить нельзя. Она уже стала частью секретов и превратилась в винтик правительственного аппарата.

Пришел час схватиться со зверем, пожравшим отца Сальма.