Бару Корморан, предательница

— У меня есть теория касательно вашего внимания к птицам, — заявила Тайн Ху.

— Неужто?

— Птичий язык — единственный из языков вашей родины, который вы можете слышать по сей день.

— На Тараноке мы говорили на афалоне, — возразила Бару, не подавая виду, что удивлена.

— Только после их прихода.

— После нашего прихода, — поправила ее Бару.

Тайн Ху насмешливо скривилась.

На другой день Тайн Ху принесла короткие кавалерийские луки и принялась учить Бару стрелять. Каждая деталь лука была прекрасна — древко, оперение, полочка, рукоять, жилы и рог — однако при стрельбе требовалась недюжинная координация, а последней Бару явно недоставало.

Сама Тайн Ху поразила Бару. Она двигалась и говорила решительно, порой с некоторым нетерпением. Казалось, что она раздражена медлительностью мира, отстающего от ее воли на пару шагов. С конем и луком она управлялась инстинктивно, не задумываясь, не отвлекаясь от беседы с Бару. Но, столкнувшись с конкретной задачей — не оборачиваясь в седле, на всем скаку послать стрелу в цель или ответить на сложный исторический либо философский вопрос, — Тайн Ху хмурила лоб и утрачивала толику обычной жесткости. Возможно, в такие моменты она забывала притворяться кем-то другим…

Некоторое время Бару не замечала, сколь пристально она наблюдает за этой женщиной. Возможно, то был самообман: обнаружив за собой такое, пришлось бы строго себя контролировать.

Разъезжая без охраны под сенью высоких сосен, они часто затрагивали опасные темы. Они беседовали о религии, о внутренней и внешней политике и даже о браке. Тайн Ху была молода, а в Ордвинне до сих пор не умерли древние бикамеральные обычаи ту майя. В этом смысле женщина, доказавшая способность к деторождению, могла проявлять и большую инициативу, чем княгиня.

Наконец они заговорили о Маскараде. Началось все с вопросов, столь дорогих сердцу Бару: «Отчего они правят нами? В чем их сила?» И на лучшие ее ответы: «В химии, в финансах, в развитом мореплавании», — Тайн Ху нашла что возразить. Да, ту майя изобрели тяжелую кавалерию и конный плуг, и это подчинило им половину ойкумены, но лишь на время.

— Что с нами станет, если мы пойдем вашей дорогой? — спросила Тайн Ху.

Вокруг шелестел ветвями сумрачный вековой лес.

— Вас переделают. Внесут в кровь предохранительные прививки. Научат новым способам добывать богатство и приносить пользу. Ваши браки будут… — Бару запнулась, подыскивая подходящий термин из афалона, — …скорректированы. Ваши дети и их потомки смогут служить Республике наилучшим образом.

— То есть нас будут скрещивать, как скотину, — Тайн Ху склонилась и погладила бок своего копя каким–то извиняющимся жестом. — А процесс уже начался. Они установили квоты: не менее такого–то количества союзов между кровными линиями стахечи и ту майя, чисто бельтикские браки запрещены…

— Первые шаги инкрастической программы направлены на подсчет и исследование естественных преимуществ разных рас и их гибридов.

— Каково ваше мнение?

— Я счетовод. Наследственность — не моя забота.

— Ограничивая себя, — презрительно вымолвила Тайн Ху, — никогда не добьешься власти.

— Что? — переспросила Вару, выигрывая время, чтобы унять холодок, вызванный словами Кердина Фарьера, прозвучавшими из уст Тайн Ху.

— Деньги — только один вид власти. Я бы отнесла сюда веру и любовь. Символы тоже указывают па власть — вы же носите свой кошель всегда и повсюду, Бару Корморан. А когда вы решаете, как нужно одеться, как смотреть на людей, как держать осанку, вы присовокупляете к своему образу кое–что еще, верно? И все эти символы могут поднять людей на труд или на бой, — пояснила Тайн Ху.

Она умолкла и посмотрела на Бару с царственной отстраненностью, без малейшего намека на злость.

— И сами вы — тоже символ, Бару Корморан, — продолжала она. — Судите сами. Вы — дитя завоеванной страны. Хозяева заметили вас, оценили ваш ум и сообразительность и отдали учиться. А теперь вы служите Маскараду в наших краях! Что это, если не вызов? Девчонке простого происхождения дана власть над землей древней знати! Вы — слово Империи, Бару Корморан, вы — символ, который означает: «Ордвинн, ты наш!»

— Я — Бару Корморан, — возразила Бару, — счетовод, назначенный на данный пост сообразно своим достоинствам. И я не символизирую ничего, кроме самой себя.

— Пока вы этому верите, вам не стать ничем, кроме как винтиком, частью гигантского механизма.

— Но винтик может изменить весь механизм. Конечно, потребуется терпение, да и о самопожертвовании нельзя забывать, но…

— Гораздо эффективнее — сломать механизм и сделать вместо него что–нибудь совершенно иное.

С этими словами Тайн Ху пришпорила своего коня и понеслась вперед.

* * *

Позже они любовались закатом с высокой каменной пустоши, куда лошади поднялись не без опаски. Похоже, Тайн Ху не собиралась домой.

— Вы ведь нашли в книгах, что искали? — спросила она. — Вы сказали, что в них все в порядке, но вы обманули меня. Вы догадались, что я подделываю фиатные билеты. Возможно, вы смогли представить себе масштаб.