Барышня и хулиган

В прогоне между третьим и четвертым домами я увидела «Опель» и замерла, точно меня кто-то толкнул в бок, пока я соображала, отчего это приключилось, на крыльце дома, ближе к которому стоял этот самый «Опель», появился парень в шортах с совершенно белым лицом и кинулся к своей «девятке», которую бросил под окнами, с трудом развернулся и помчался назад, поднимая облако пыли.

— Что-то произвело на него сильнейшее впечатление, — заметил Мишка и направился к крыльцу.

— Ты куда? — схватила я его за руку.

— Хочу взглянуть, — пожал он плечами.

— На что?

— Понятия не имею. А ты?

— Слушай, может, не стоит нам… может, мы вернемся в город?

— Подожди меня здесь, а я быстренько… В конце концов, для чего-то мы сюда приехали.

— Пойдем вместе, — тяжело вздохнув, ответила я, и мы направились к крыльцу.

На двери соседнего дома висел замок, не похоже, чтобы хозяева жили здесь постоянно. Интересовавший нас дом тоже скорее всего использовали только летом, мы поднялись по расшатанным ступенькам и осторожно толкнули дверь, она распахнулась с легким скрипом, а мы оказались в довольно темных сенях. Солнечный свет, который бил нам в спину, позволял увидеть чулан слева и дверь справа, обитую светлой клеенкой, Мишка открыл ее и вошел первым, а я, чуть поотстав и задерживая дыхание в предчувствии самого худшего.

— Мать твою, — рявкнул Мишка, а я чуть не вскрикнула. — Быстро отсюда. — Он попытался вытолкать меня за дверь, но я успела увидеть жуткую картину, достойную фильма ужасов.

За кухонным столом, возле окна, зашторенного ситцевой занавеской, сидел парень. Стол, голову и плечи парня облепили полчища мух. Вся эта масса жужжала и двигалась, а я оступилась и закрыла глаза, чувствуя, что теряю сознание.

Мишка выволок меня на улицу и устроил возле липы в тенечке, потряс за плечи, легонько хлопнул по щеке, а потом, чертыхаясь, побежал за водой, не в дом, конечно, а к колодцу, который был напротив. Вернулся он с ведром воды, а я, должно быть, перепугавшись, что на меня он его и выплеснет, быстренько пришла в себя.

— Что это было? — спросила я с отчаянием.

— Думаю, наш дружок Лось. Если ты обещаешь не умирать до моего прихода, я, пожалуй, вернусь и все там осмотрю.

— С ума сошел, — испугалась я. — Они тебя сожрут.

— Кто? — Мишка выглядел озадаченным, но быстро с собой справился. — Это же просто мухи. Зрелище неприятное, согласен, но в тюрьму меня по-прежнему не тянет, а наше дело обрастает загадками как снежный ком. Ладно, сиди здесь, брызгай в лицо водичкой, а я пошел. — Он в самом деле поднялся на крыльцо, я вздохнула, почувствовав уважение к Шальнову, к его отваге, а главное, к желудку, который в состоянии выдержать такое зрелище.

Мишка отсутствовал минут пятнадцать, затем я вновь увидела его, он держал у лица носовой платок, поплотнее закрыл дверь и направился ко мне. Примерно в это же время на тропинке, ведущей к колодцу, появился мужчина почтенного возраста, несмотря на жару, он был в меховой

Безрукавке и калошах. Увидев, что ведро отсутствует, он с досадой плюнул и только тогда заметил нас. Мишка, схватив ведро, пошел ему навстречу, а дедуля, поставив свои ведра на тропинку, щурясь, ждал его приближения.

— Извините, — вежливо заговорил Мишка. — Девушке плохо стало.

— Жара, — кивнул дедок, поглядывая на меня из-за Мишкиного плеча. Шальнов вернул ведро на законное место, выплеснув воду на лужайку, и помог деду наполнить его ведра, продолжая разговор.

— Хозяина машины сегодня не видели? — кивнул он на «Опель».

— Нет, не показывался.

— А когда он приехал?

— Должно быть, в понедельник, ночью. Во вторник утром я за водой пошел, гляжу, стоит.

— И что, со вторника его никто не видел?

— Не знаю. Нет вроде. Соседка интересовалась, говорит, дверь заперта и в доме вроде никого, в окно постучала, тихо. Может, уехал в город… на автобусе, машина сломаться могла. Хотя не похоже, что уехал, двор не заперт, отсюда видно.

— Не очень любопытные люди в вашей деревне, — заметил Мишка, я к этому моменту настолько пришла в себя, что поднялась с земли и приблизилась к беседующим, на ходу здороваясь.

— А кому любопытничать-то? Дачники завтра к вечеру приедут, а так во всей деревне нас пять человек, топчется каждый возле своего огорода, а в такую-то жару и вовсе лишний раз не выйдешь.

— А он сюда часто наведывался? — радуясь словоохотливости деда, продолжил расспрашивать Мишка.

— Нет. Приедет с дружками, напьются до бесчувствия, но чтоб часто, такого не было. Вовке дом от бабки достался, бабка умерла года три назад, вот дом и ветшает потихоньку.

— Вовке? — опешила я и, должно быть, по этой причине потеряла бдительность, Мишка посмотрел на меня неодобрительно и поспешил вмешаться:

— Разве это его «Опель»?