Башня

«И все из-за какой-то ерунды! Да, наверное, не стоит так уж… »

Словно в ответ на его мысли, из тонкой черной змейки вырвалась белая бетонная пыль, словно узкое блестящее лезвие. В следующий момент раздался громкий треск, и Бирюков увидел, как черта на полу раздвигается, будто рана, и ее острый конец прыгает прямо к его ногам.

Бирюков потянул из кармана рубашки рацию. Сомнений больше не было: трещина действительно была очень опасной.

Впечатление было такое, словно сбывались слова Рожкова — «когда-нибудь эта „десятка“ провалится от стыда сквозь землю». Но раньше эта шутка казалась забавной, потому что была просто шуткой, а сейчас…

Он попятился назад, пытаясь одновременно нащупать кнопку вызова.

Вдруг вишневая машина истошно завыла сиреной сигнализации; словно чувствовала, что произойдет дальше.

Будто в замедленном кино, Игорь увидел, как во все стороны от основной трещины (теперь она уже не была такой узкой, в нее спокойно можно было вставить палец, хотя Бирюков ни за что на свете не стал бы этого делать) поползли другие, помельче. Они расширялись и росли прямо на глазах. «Десятка» покачнулась на амортизаторах и мигнула светом фар. Затем раздался оглушительный хруст, и в лицо охраннику ударила плотная волна горячего воздуха, смешанная с какой-то тягучей и отвратительной вонью.

Игорь почувствовал, как пол (в прямом смысле этого слова) уходит у него из-под ног. Бетонный массив обрушился; «десятка», потеряв опору сразу под всеми четырьмя колесами, на секунду застыла, а потом отвесно рухнула в провал.

Бирюков в последний момент успел раскинуть руки — это его и спасло, иначе он полетел бы следом. Рация перевернулась в воздухе и, дважды ударившись о край ямы, упала на крышу машины, отскочила от нее и исчезла в черной пустоте.

Со стороны Бирюков напоминал человека, провалившегося в полынью, из которой торчали только голова и руки. Он попытался за чтонибудь уцепиться, чтобы подтянуться и вылезти. Но пальцы скользили по шероховатому бетону, как по гладкому стеклу. Руки начинали слабеть.

— Э-э-э-й! Кто-нибудь! Помогите! Помогите!

Прямо перед ним зиял огромный провал, спина чувствовала острые края треснувшего пола. Если бы он упал по-другому, лицом к гаражу, а спиной к яме…

«Если бы… » Сейчас не стоило тратить время на всякие «если». Это никак не могло помочь. Игорь ощущал, как бетон за его спиной начинает медленно крошиться, так легко и податливо, словно это была обыкновенная земля.

Он попытался угадать, услышит ли его крики Валентин. Конечно, надеяться на это не приходилось: их разделял целый ярус подземного гаража.

«Но… Он же может увидеть меня на мониторе».

Игорь осторожно скосил глаза в сторону; камера, укрепленная на ближайшем столбе опоры, медленно поворачивалась. На несколько секунд он появится в поле ее зрения. Первым отчаянным желанием было помахать рукой… Или сделать что-нибудь еще… Хотя Бирюков понимал, что, стоит Рожкову только бросить взгляд на экран, он сразу все поймет. «Ну не слепой же он? Как можно не заметить ТАКОЙ дыры в полу?» Впрочем, и эта надежда была слабой: зачем лишний раз пялиться на монитор, когда там твой напарник? Мысль о том, что системы видеонаблюдения тоже могли выйти из строя, не приходила ему в голову. Это было так же невероятно, как и внезапно провалившийся пол.

Как это могло случиться? КАК, позвольте полюбопытствовать?

Он осторожно подтянул ноги и нащупал сбоку какой-то выступ. «Если медленно… очень аккуратно перенести на него тяжесть тела, то можно будет потихоньку перевернуться». Это был шанс, и, наверное, неплохой. Во всяком случае, это лучше, чем просто висеть над черной дырой, раскинув руки, и ждать помощи неизвестно откуда.

Игорь еще раз ощупал торчавший выступ каблуком. Он напряг плечи и, осторожно помогая себе ногой, попробовал подтянуться. В какой-то момент ему показалось, что уже все. Он почти вылез. Сейчас он только отожмется на руках и сядет на край ямы.

Но яма вдруг ожила. В ней словно заворочалось какое-то кошмарное чудовище, которое не хотело отпускать добычу. Пол задрожал, и эта дрожь передалась телу Игоря. Он хорошо ощущал ее и понимал, что она означает.

Бирюков закричал — отчаянно, из последних сил, срывая голос. Его крик потонул в оглушительном грохоте, и пугающее дно жадного жерла стремительно понеслось на него.

Он упал на капот «десятки» и почувствовал, как мягко сработали амортизаторы, приняв на себя груз его восьмидесяти килограммов. Игорь присел и коснулся капота руками, но постарался тут же распрямиться и встать на ноги.