Башня из красной глины

— Короче, — мрачно произнес второй. — Попробуешь выкинуть что-нибудь еще в том же роде, мы сначала порубим в капусту твою жену, а потом тебя. Сынка твоего сдадут в богадельню, а там ему, как ты понимаешь, придется несладко. Ты все понял? Если да, то кивни, если нет, то я сейчас же наберу номер, и наши друзья займутся твоей женой. Ну так как?

Васильев кивнул: мол, все понял.

— Вот и отлично. — Парни поднялись, нависли над ним. — Свободен, дядя. Ползи куда хочешь.

Усмехнувшись, они шагнули куда-то за брезент и через секунду растворились в темноте. Васильев вдруг понял, что не слышал звука их шагов — оба носили обувь на вспененной подошве. Он попытался подняться, но не смог: тело отказывалось слушаться. Потом Васильев задрожал, из глаз полились слезы. Он закрыл лицо руками и замычал, часто вздрагивая.

Капотов поднялся на борт «Фаэтона» только в начале восьмого утра в сопровождении двух следователей местной управы и представителя береговой охраны. Они постучали в дверь каюты, которую занимали Смирнов и Дымин. Первый уже успел принять душ и одевался, а второй не реагировал ни на что и даже не заметил, что кто-то стучит: опер стонал, отвернувшись к стенке, и время от времени проклинал то пароход, то море, то себя, то Смирнова, то свою работу, из-за которой он оказался на борту теплохода. Правда, все это он делал так тихо, что до следователя доносилось только неразборчивое бормотание.

Глава 5. Четверг

Когда разношерстная компания представителей сил правопорядка во главе с Капотовым ввалилась в каюту, Смирнову на пару мгновений показалось, что он слышит мелодию «Одинокий пастух», исполняемую на флейте. Но звуки оборвались, едва последний из входивших захлопнул за собой дверь.

Обменявшись приветствиями, именами, званиями и сообщив друг другу свои полномочия, полицейские пришли к единому мнению, что расследование смерти Сергея Капотова (капитан сразу опознал сына) должен возглавить Смирнов, поскольку «юнга» явно стал жертвой Крысолова, ради которого следователь из Питера и находился на «Фаэтоне».

— Я думаю, гражданина Капотова мы можем отпустить, — предложил Смирнов, взглянув на бледного как мел капитана. — Ему нужно возвращаться к своим обязанностям. Если что, мы знаем, где его найти.

Возражений не последовало, и Капотов удалился. Он выглядел так, словно из него вытащили все кости и вместо них вставили скелет из растянутых пружинок.

— Бедняга! — сочувственно пробормотал один из местных следователей.

— Что с телом? — поинтересовался Смирнов. — Куда его отвезли?

— В морг. Тут неподалеку есть больница.

— Его уже осмотрели?

— Нет пока.

— И не надо. Я вызову криминалистов.

Офицер из береговой охраны кивнул.

— Дайте только адрес морга.

Записав название поселка и улицы, Смирнов спросил:

— Что было в чемодане?

В комнате было душно и тесно, но решили остаться здесь, чтобы не привлекать ненужное внимание. Свежий воздух шел только через открытый иллюминатор, но этого было недостаточно, и всем присутствующим было жарко. Каюта быстро наполнилась запахом пота, смешанного с одеколонами, дезодорантами и табаком.

— Ничего. Дырки, — пояснил следователь по фамилии Рыкин. — Он быстро наполнился водой и потащил труп на дно. Нам повезло, что его так быстро обнаружили.

— Да, я знаю, — произнес Смирнов. — Из-за отмели. Чей чемодан? Убитого?

— Его отец сказал, что нет. Чей-то чужой.

— Чем проделаны дыры?

— Это уже надо спросить криминалистов, — ответил другой следователь, представившийся при знакомстве Чубейкиным. — Но чем-то плоским, скорее всего, ножом.

— Канат, кстати, взят на корабле, — вставил Рыкин. — Капитан сказал, что его, скорее всего, отрезали от бухты. Концы не заплетены, торчат во все стороны. Наверное, убийца пользовался тем же лезвием, которым проделал в чемодане дыры.

— А на теле раны есть?

— Нет, парня повесили.

— Сломана шея?

— Тоже нет. Задушен. Под веками краснота, значит, асфиксия.

— Вы сами заглянули? — задал вопрос Смирнов.

— Пришлось. Патологоанатома-то не было.

— Будет.

— Ну, он уж точно скажет.

— А петля туго затянута? Может, парня сбросили с чемоданом на шее и он захлебнулся?

— Нет, это вряд ли. Хотя, конечно, в воде веревка могла затянуться уже после смерти. Тем более что к ней был привязан груз.

— Ладно, этим пусть займется бригада. А сейчас надо выяснить, чей это чемодан.

Сделать это было легче всего централизованно. Рыкин отправился на мостик и попросил старпома сделать по радио объявление, в котором всех пассажиров просили зайти в свои каюты и проверить, на месте ли их чемоданы. Стоя на верхней палубе, Смирнов наблюдал за тем, как недоумевающие люди потянулись к дверям. Прошло полчаса, и на мостик явился Кожин и объявил, что один из его чемоданов, стоявших в шкафу, пропал. Он сказал, что вещи вынул из него, как только заселился, и с тех пор не проверял, на месте ли он. «Мне и ни к чему было», — сказал он. Смирнов переговорил с ним прямо на капитанском мостике.

— Да плевать, — говорил техник, пожимая плечами. — Стоит он копейки по большому счету, но во что я положу шмотки?