Башня из пепла

«Ледяной дракон» — второй из тройки рассказов, написанных мной во время рождественских праздников зимой 1978–1979 года, что я и отметил в соответствующем комментарии. Зима в Дубьюке благоприятно сказывается на написании рассказов про лед, снег и ужасный холод. Я нечасто восклицаю: «Рассказ написался сам!» — но именно так произошло в данном случае. Слова сами полились из меня, а когда я закончил, то был убежден, что получился один из лучших коротких рассказов, когда-либо созданных мной. Возможно, даже лучший.

Закончив рассказ, я тут же узнал, что Орсон Скотт Кард собирает антологию под названием «Драконы света и тьмы». Трудно было выбрать более удачный момент; боги явно хотели мне что-то сказать. И я послал «Ледяного дракона» Карду, рассказ был опубликован в «Драконах света», где тут же бесследно исчез, как это часто случается с рассказами в антологиях. Возможно, окружить мой рассказ другими историями о драконах было не самой удачной мыслью.

Ледяные драконы стали часто появляться в фэнтезийных романах и играх примерно через двадцать с лишним лет после того, как я написал «Ледяного дракона», но я верю, что мой дракон был первым. Большинство из других ледяных драконов были белыми существами, живущими в холодном климате, а вот дракон, сделанный изо льда, который выдыхает холод вместо пламени, насколько мне известно, остается уникальным — таков мой личный вклад в фэнтезийный бестиарий.

«В Потерянных землях» первый раз появился в антологии «Амазонки», под редакцией Джессики Аманды Салмонсон, издательство «Доу». («Как она умудрилась получить от вас рассказ?» — раздраженно спросил меня другой редактор после того, как книга вышла. «Что ж, — ответил я, — она меня попросила».) Как и «Одинокие песни Ларена Дорра», он должен был открывать целую серию. Позднее я даже написал несколько страниц продолжения под названием «Сморщенная рука», но, как это часто со мной случается, так его и не закончил. Ну а до тех пор, как я вернусь к нему (если до этого вообще дойдет дело), «В Потерянных землях» будет оставаться еще одним примером моих патентованных серий, состоящих из одного рассказа.

Можно еще упомянуть, что написать «В Потерянных землях» меня вдохновила песня. Какая? Не хочется раскрывать секрет. Впрочем, мне это кажется очевидным. А подсказка заключена в первой строке — это для тех, кто любит разгадывать подобные тайны.

Шарра и Ларен Дорр, Адара и ее ледяной дракон, Серая Элис, Бойс и Синий Джерайс… каждый по отдельности и все вместе являются наследниками Черепашьего замка, предками «Льда и огня». Эта книга была бы без них неполной.

Почему я люблю фэнтези? Разрешите ответить вам отрывком, который я написал в 1996 году, сопровождавшим мой портрет в книге фотографий Пати Перрет «Лица фэнтези».

«Лучшая фэнтези написана на языке снов. Она жива, пока живы сны, она реальнее настоящей жизни — во всяком случае на мгновения. Ее можно сравнить с тем долгим волшебным моментом, который бывает перед пробуждением.

Фэнтези — серебро и багрянец, индиго и лазурь, обсидиан с прожилками золота и лазурита. А реальность — это фанера и пластик, окрашенные в грязно-коричневые и желтовато-зеленые тона. Фэнтези имеет вкус хабанеры и меда, корицы и гвоздики, превосходного красного мяса и вина, сладкого, словно лето. Реальность — это бобы и тофу, а в конечном итоге — прах; это бесконечные магазины Бербанка, дымовые трубы Кливленда, парковки Ньюарка. А фэнтези сравнима с башнями Минас Тирита, древними камнями Горменгаста, залами Каме, гота. Фэнтези летает с помощью крыльев Икара, а реальность воспользуется Юго-Западными авиалиниями. Почему наши мечты оказываются такими маленькими и скромными, когда исполняются?