Башня. Новый Ковчег 4

— Знаешь, — вдруг сказал Сашка. Сказал просто и даже как-то устало. — Я бы тоже предпочёл всего этого не знать. Но… так получилось. Просто… в общем, кто-то затеял переворот. Там наверху. И всё это устроил — убийство Вериного деда, покушение на Павла Григорьевича. И сейчас этот кто-то пытается удержаться у власти. Вот поэтому нам нельзя сейчас ни к комендантам, ни к охранникам — непонятно, на чьей они стороне, и что будут делать с информацией о том, что Ника пропала. Может, они даже в курсе.

— Почему в курсе? — глупо спросил Стёпка.

В ушах всё стояли Сашкины слова о перевороте, и это простое слово «переворот» окончательно добило его. В памяти всплыли уроки истории, где вместе с этим словом обязательно было что-то про зверства, убийства, стрельбу. Какие-то обрывки старых фильмов, люди с автоматами и ружьями, штурмующие какие-то здания, крики, кровь. Всё это странным образом переплелось со страхом за Нику, с предчувствием чего-то нехорошего, с голыми ногами этой Лены, мёртвой Лены, торчащими из-под короткой и неприлично задранной юбки. Но хуже всего было то, что он, Стёпка, был так напуган и подавлен, что совершенно не знал, что предпринять и куда бежать. Когда он, сломя голову, мчался сюда на пятьдесят четвёртый по одной из лестниц, мчался, перепрыгивая ступени и почти не держась за перила, пару раз споткнувшись так крепко, что только чудом не загремел на этой лестнице, не скатился вниз, пересчитывая все ступени, — наверно, в этот момент его вела только одна мысль: там, в больнице, отец, и он обязательно поможет.

Но отец не помог, и теперь Стёпка стоял перед всеми презираемым Поляковым и растерянно моргал глазами.

— Что же нам делать? А? — он сказал «нам», даже не задумываясь, может быть, потому что сейчас здесь были только они: он и Сашка Поляков. А ещё он вдруг испугался, что Поляков уйдёт. Оставит Стёпку одного, с его паникой, беспомощностью и абсолютной неспособностью чего-либо предпринять.

— Я не знаю, Стёп.

Вид у Сашки был не то, чтобы равнодушный, скорее, его волновали какие-то другие мысли, что-то своё, что было для него сейчас важнее. И Стёпкины заботы и тревоги его не касались. Они ведь даже друзьями никогда не были. С чего бы ему вникать в Стёпкины страхи. И всё-таки Сашка не ушёл, поднял голову и ободряюще улыбнулся.

— Послушай, может быть, Ника уже дома. Ты к ней заходил? Ну после того, как она ушла?

— Не заходил, — Стёпка покачал головой. — Да она бы и не успела вернуться. Я тебе говорю, она с этой Леной пошла, потому что та ей наплела чего-то про Шорохова. Что он её ждёт внизу.

— Ну так, может, она с Киром. Кира дома точно нет, я минут пятнадцать назад к нему ещё раз бегал, — Сашка осёкся, в глазах мелькнуло что-то, похожее на сочувствие, хотя Стёпка уж совершено точно не нуждался в сочувствии Полякова. — Извини, — пробормотал Сашка, опуская голову. — Я понимаю, что тебе это может быть неприятно, но они… Ника и Кир, они и правда могут быть вместе.

Ревность опять полоснула Стёпку, звонко хлестнула по лицу, и в глазах потемнело — а что, если Поляков прав, а он, как дурак, а они просто… И обида, от которой он, казалось, смог отделаться, вернулась снова, закружилась вокруг него, воздух наполнился злыми и презрительными насмешками. Неудачник. И кому уступил? Гопнику необразованному. Который двух слов связать не может. Который…

Нет!

Нет. Стёпка нашёл в себе силы остановиться. Это уже было. Ещё какой-то час назад он сидел у себя в комнате и жалел себя, как последний кретин. Предавался страданиям из-за неразделённой любви, думал только о себе. Идиот. Вместо того, чтобы удержать Нику, чтобы пойти с ней, да хоть просто за ней. И теперь вот…

— Хорошо, — Стёпка взял себя в руки и почти спокойно посмотрел на Полякова. — Пусть так. Может, ты и прав. Ну… что они вместе. Даже пусть так и будет. Только… только какого чёрта Шорохов тогда эту Лену послал. Почему он не к тебе обратился? А?

— Ну, во-первых, я на учёбе был в это время, — голос Сашки звучал ровно и неторопливо, и Стёпка с удивлением отметил по себя, что в способности сохранять спокойствие и трезвость ума Полякову не откажешь. — А, во-вторых, — тут Сашка чуть запнулся. — Во-вторых, Кир вообще очень непредсказуем. Мог и эту Лену попросить. А, в-третьих…

— А, в-третьих, — перебил его Стёпка. — Я труп её нашел на шестьдесят девятом. Вот уж совпадение так совпадение.

— Ну может и совпадение.

— Ты рехнулся совсем? Да? — Стёпка почувствовал, как лицо заливает краской, кулаки непроизвольно сжались. — Ты видел, что там, на этом шестьдесят девятом? Там какие-то катакомбы загаженные, мусор, грязь, вонь. Ты там вообще когда-нибудь бывал?

— Нет, — Сашка пожал плечами. — Но мне и не надо там бывать, чтобы представлять, что там может быть. Это же притон для всей местной гопоты. Там всегда по вечерам и выходным собираются, я это знаю. Ну… для разных там делишек. Наркотики, драки. И убийства, наверно. А Лена эта, она же с Татарином встречалась, ну проводила Нику к Киру, сама пошла к своему дружку, может, не поделили они чего, и Татарин…