Башня тишины (СИ)

— Я не сказал ни слова про проект. Я сказал, что кто-то должен взять дела клана и спасти то, что еще можно спасти. Если это не будет один из вас, то это будет Нигяр.

— То есть в итоге Саид? — уточнил Руслан.

— Именно. Я не хочу, чтобы все, что создавалось поколениями, оказалось в его руках. Или распиливалось на части кучей наследников.

Некоторое время все молчали, прикидывая, можно ли предложить альтернативный вариант решения этой проблемы.

— Ладно, что у тебя, Амина?

— Я хочу войти в эти ворота.

— Это не цель, — заметил Руслан. — Зачем тебе туда?

— Какая вам разница?

— Мы пытаемся договориться, — резонно возразил Октай.

— Пусть так, — подумав некоторое время, сказала Амина. — Я хочу власти.

— Но при этом не хочешь возглавить клан! — судя по звуку, Октай хлопнул себя по бедрам.

— Я хочу власти, а не рабства! — мгновенно вызверилась Амина. — Не ты управляешь своими деньгами и людьми, а они тобой! Ты никто! Ты ничего не можешь изменить! Тебе надо грести еще быстрее, чтобы просто не терять деньги!

— Тих-тих-тих-тих! — Руслан поднял руки, надеясь, что новой итерации скандала удастся избежать. — Мы друг друга услышали! Тебе нужно сохранить то, что еще можно сохранить, Амине нужна власть.

— Ну так что мешает тебе взять дела клана, выйти замуж за кого-то из Гусейновых и параллельно заниматься своими воротами? — не понял Октай. — Это явно не уменьшит твои возможности!

— Зачем теперь-то замуж выходить? — удивился Руслан. — Сами сказали, все пропало.

— Чтобы минимизировать потери от разгрома, — вместо Октая ответила Амина. — Все остальные дистанцируются от Кулиевых, а Гусейновы будут в такой же ситуации, как и мы. Нужно объединяться.

— Ты сама все понимаешь, — усмехнулся Октай. — Я могу положиться только на тебя.

— Исключено, — отбила новую попытку штурма Амина.

— Ладно, хорошо, будем думать, — подвел итог Руслан. — Дауд, ты что скажешь?

— Да у кого ты спрашиваешь? — удивилась Амина. — Он гуль. У него нет своей воли. Он похож на человека, но он не человек! Ты просто в своей голове наделяешь его логикой и чувствами. Как дети считают, что их игрушки живые.

— Дауд? — повторил вопрос Руслан, проигнорировав Амину.

Он некоторое время прислушивался к тишине. Но как будто бы заранее понимал, что ничего не услышит.

— У тебя что? — спросила Амина с едва заметным сине-зеленым разводом в голосе.

— Да ничего. Свалить отсюда подальше. Глаза б мои всех вас не видели.

— Они и не видели, — вздохнул Октай. — Возможно, именно поэтому.

— А ты еще и эксперт в психосоматике! — делано восхитился Руслан.

— Все, стоп! — вклинилась Амина, добавив стали в голос. — Хочешь уйти — вопросов нет. Твое дело. Но выйти отсюда в одиночку невозможно. Войти в ворота — тоже. Я уже разобралась. Нужно минимум два человека и для того, и для другого. Не знаю, зачем такая странная система, но какая есть. Предлагаю сделать так. Ты помогаешь мне открыть ворота, а потом я помогаю тебе выйти отсюда.

— Я против, — сказал Октай. — Мои интересы как-то выпали из этой схемы.

— Так не пойдет. Ты хотя бы осознаёшь, что эти ворота нельзя открывать?

— Почему? — поинтересовался Октай. — Я думал, там что-то вроде рая?

— Он и есть, — неожиданно горячо заверила его Амина. — Дом песен!

— Она врет, — возразил Руслан, но по ее голосу понял обратное: она верит в то, что говорит.

— Да неужели? — иронично протянула Амина. — И что же там на самом деле?

— Зурван, — с уверенностью, которой на самом деле не испытывал, ответил Руслан. — Хозяин времени и пространства.

— Как интересно! — все так же скептически восхитилась Амина. — А где же тогда рай?!

— Здесь, — сказал Руслан.

Амина захохотала, совершенно искренне, даже не зло или холодно, а звонко, как колокольчик.

— Это звучит… — Октай попытался аккуратно подобрать слова. — Как… Что-то, требующее разъяснения.

— Действительно, — все еще посмеиваясь, согласилась Амина. — С удовольствием послушаю! Я никуда не тороплюсь!

— Призови сюда пространство самосозданное, время бесконечное, — процитировал Руслан. — Зурван в бесконечном времени и пространстве создал ограниченное время, которое мы можем ощущать. Ариман и Ахурамазда, то есть зло и добро, — это его порождения, которые борются друг с другом, но не напрямую, а через людей. Каждый сам выбирает сторону. И каждый проходит путь. От благих помыслов до бессмертия. Либо в другую сторону. К чему-то очень плохому. И парадокс в том, что рай — это не место, куда ты приходишь. Потому что в таком случае рай был бы обусловлен пространством. И не состояние, в котором ты пребываешь, потому что отведенное тебе время конечно. Рай — это твое движение. Нет, неправильно. Твоя интенция к движению, не обусловленная временем и пространством. Если мы откроем ворота и впустим сюда Зурвана, то ты окажешься в аду. Потому что будешь вечно осознавать себя алчущей власти. А у Октая будет вечно разваливающийся клан и наследие. Понимаешь?