Башня Зеленого Ангела. Том 2

– Да, ты солгал, – сказала Мириамель и встала. – Ты оттолкнул меня, чтобы я не заставила тебя что-то сделать против твоей воли, – так почему ты не готов поступить так же с норнами? Выходит, ты хочешь умереть? Потому что норны, вне всякого сомнения, убьют тебя, меня и всех нас. Впрочем, они могут снова превратить вас в рабов – ты надеешься на это? Почему ты противишься мне, но не можешь оказать сопротивления им?

Йис-фидри быстро повернулся к жене, которая молча и серьезно на него смотрела.

– Но мы ничего не можем сделать. – Казалось, дварр умолял Мириамель его понять.

– Всегда можно что-то сделать, – резко ответила она. – Скорее всего, это ничего не изменит, но ты хотя бы попытаешься. Ты сильный, Йис-фидри – и весь народ дварров, вы многое умеете, я видела, как твоя жена придавала форму камню. Быть может, прежде вы убегали, но сейчас вам негде спрятаться. Проклятье, встаньте рядом с нами и сражайтесь!

Йис-хадра заговорила на языке дварров, и ее соплеменники практически сразу ответили. Йис-фидри тоже что-то сказал, и они довольно долго спорили, а их голоса поднимались и опускались, точно вода, точившая камень.

Наконец Йис-хадра встала.

– Я буду рядом с вами, – решительно заявила она. – Ты говорила правильно. Сейчас нам некуда бежать, и мы почти последние представители нашего народа. Если мы умрем, некому будет собирать урожай камней и находить в земле красивые вещи. И это станет позором. – Она повернулась к мужу и что-то быстро ему сказала.

Йис-фидри прикрыл огромные глаза.

– Я поступлю как моя жена, – сказал он с очевидной неохотой. – Но мы не можем отвечать за остальных тинукеда’я.

– Тогда поговорите с ними еще, – сказала Мириамель. – У нас осталось совсем мало времени!

После коротких колебаний Йис-фидри кивнул. Остальные дварры подняли головы, и на их странных лицах появился страх.

Мириамель, сердце которой отчаянно колотилось в груди, присела на корточки в темноте. Она совсем ничего не видела, однако дваррам вполне хватало света кристаллических жезлов: Мириамель слышала, как они уверенно передвигались по пещере, так она ходила бы по хорошо освещенной комнате.

Она протянула руку, чтобы дотронуться до Бинабика, находившегося рядом, его присутствие действовало на нее успокаивающе.

– Мне страшно, – прошептала она.

– А кому нет? – ответил тролль и легонько погладил ее по руке.

Мириамель открыла рот, собираясь ответить, но неожиданно почувствовала легкое движение у себя за спиной. Сначала она подумала, что это необычное перемещение камня, которое она ощущала прежде – тогда оно сильно напугало Йис-хадру и остальных дварров, но тут появилось слабое голубое сияние в пустом черном пространстве на месте двери. Никогда прежде она не видела такого света, потому что он ничего не освещал – небесно-голубая полоса просто висела в темноте.

– Они идут, – пробормотала Мириамель.

Сердце у нее забилось быстрее, и все смелые слова стали казаться глупыми. Она услышала, как хриплое дыхание Кадраха, доносившееся от дальней стороны пещеры, стало громче. Она боялась, что он закричит, предупреждая норнов. Мириамель не верила, что у него не осталось Искусства, чтобы направить его против врагов, как и сил использовать те немногие умения, которыми он обладал.

Голубая полоса становилась все больше. Теплый ветер проник в пещеру, ощутимый, точно шлепок по напряженным чувствам Мириамель. Наверное, в двенадцатый раз после того, как дварры затемнили пещеру, она подтянула лямки заплечного мешка и вытерла пот с рукояти кинжала. Она сжимала Белую Стрелу Саймона, решив, что, если норны ее схватят, она нанесет удар сразу двумя руками. Мириамель била сильная дрожь. Норны. Белые лисы. До их появления оставались мгновения…

Йис-фидри что-то негромко, но резко сказал на языке дварров, Йис-хадра ответила ему таким же тоном с другой стороны пещеры. Шум перемещавшихся дварров стих, и в пещере воцарилась могильная тишина.

Голубое сияние превратилось в овал, когда края полосы соединились, на несколько мгновений стало очень жарко, потом сияние стало меркнуть, что-то заскрипело, а в следующее мгновение раздался грохот – кто-то упал. В пещеру ворвался холодный воздух, но если дверь и открылась, свет внутрь не проник.

Да будут они прокляты. – Мириамель охватило отчаяние. – Они слишком умны, чтобы войти внутрь с зажженными факелами.

Мириамель сильнее сжала рукоять кинжала, ее так сильно трясло, что она боялась уронить оружие.

Внезапно раздался громкий удар, подобный раскату грома, потом пронзительный крик, который не мог издать человек. Сердце Мириамель замерло. Огромные камни, те, что дварры ослабили над дверью пещеры, покатились вниз – Мириамель слышала злобный вой норнов, новый удар, за ним скрежещущий звук, крики множества голосов, но все языки были незнакомыми. У Мириамель начали слезиться глаза, она сделала вдох и почувствовала, что внутри у нее все горит.

– Вверх! – закричал Бинабик. – Это ядовитый дым!