Башня зеленого ангела

Джирики промолчал. Мягким движением он перевернул одно из тел, приложив некоторое усилие, чтобы отделить его от другого — их руки все еще были крепко сплетены. Потом ситхи откинул капюшон.

— Бриниох! — Эолейр едва мог говорить. — Бриниох Небесный, спаси нас!

Вместо глаз на него смотрели страшные черные дыры. Восковая кожа местами лопнула после падения. С первого взгляда было видно, что этот человек умер очень давно.

— Кем бы они ни были, они мертвы с тех пор, как пал Наглимунд, — мягко сказал Джирики. — Я не думаю, что в этих стенах остались живые пленники.

Эолейр почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и отвернулся.

— Но… они… двигались!

— Это еще одно подтверждение тому, что здесь властвует один из Красной Руки. Никто больше не обладает достаточной силой, чтобы совершить нечто подобное без могущества их повелителя.

— Но почему? — спросил Эолейр. Он посмотрел на скорчившиеся на снегу трупы, потом перевел взгляд на толпу людей и ситхи. — Зачем они это сделали?

Джирики покачал головой. Его волосы были такими же белыми и тонкими, как у страшного существа, насмехавшегося над ними со стены.

— Я не могу ответить на твой вопрос. Но Наглимунд не падет, прежде чем мы до дна не осушим чашу ужаса, в этом я уверен.

Эолейр взглянул на Мегвин и Изорна, в страхе ожидающих его возвращения.

— И нет дороги назад, — молвил он.

— Нет, — ответил Джирики. — Я боюсь, пришли последние дни. Хотим мы того или нет.

Герцог Изгримнур знал, что ему следует уделять самое пристальное внимание всему, что происходит вокруг него: людям Метессы и приготовлениям и сбору солдат в большом зале барона. Метесса была самой восточной из провинций Наббана и вполне могла стать опорным пунктом армии Джошуа. Успех мог зависеть от мельчайших деталей, и Изгримнур имел хорошие шансы добиться его — однако трудно заниматься делом, если за тобой тенью следует маленький мальчик.

— Так, — сказал герцог после того, как чуть не наступил на ребенка в десятый раз, — что ты здесь делаешь? Неужели тебе больше негде поиграть? Где твоя мать?

Светловолосый мальчик с тонкими чертами лица смотрел на него, не испытывая ни малейшей робости перед огромным бородатым незнакомцем.

— Моя мать велела мне держаться подальше от принца, тебя и всех ваших рыцарей. А я не согласился.

Мальчик положительно хорош для своих лет, заметил герцог, а на вестерлинге говорит не хуже самого Изгримнура. Варинстенский язык Престера Джона неплохо прижился за несколько сменившихся поколений. Но если все развалится — а так оно, похоже, и будет, — не исчезнет ли всеобщий язык вместе со всем остальным? Империи, подумал он с грустью, сродни плотинам, даже те, что кажутся воплощением самых смелых мечтаний. Волны хаоса бьются о них, бьются, и как только за ними перестают следить…

Изгримнур покачал головой и заворчал на своего маленького собеседника чуть строже, чем намеревался.

— Ну так если твоя мать велела тебе держаться подальше от рыцарей, что же ты тогда здесь делаешь? По ночам тут место для мужчин, а не для маленьких мальчиков.

Мальчик встал на цыпочки, так что его макушка оказалась на уровне пояса герцога.

— Я и сам когда-нибудь стану мужчиной. Я устал быть все время с женщинами. Моя мать боится, что я убегу на войну, но это как раз то, что я собираюсь сделать.

Его горячая убежденность была так наивна, что Изгримнур не выдержал и улыбнулся.

— Как тебя зовут, паренек?

— Пасваллес, сир чужеземный рыцарь. Мой отец — Бриндаллес, брат барона Сориддана.

— В мире есть не только рыцари, и война — не игра, маленький Пасваллес.

— Я знаю, — быстро кивнул мальчик. — Но иногда, как говорит мой отец, выбора нет. И тогда мужчинам приходится сражаться.

Изгримнур вспомнил принцессу Мириамель в гнезде у гантов и свою любимую жену Гутрун, стоящую с топором перед Элвритсхоллом в полной готовности защищать его до смерти — Изорн едва убедил ее забрать детей и бежать.

— Женщины тоже сражаются.

— Но женщин-рыцарей не бывает. А я собираюсь стать рыцарем.

— Ну, поскольку я, к счастью, не твой отец, то не могу отправить тебя спать. Кроме того, я не хочу, чтобы ты подумал, что я пытаюсь отделаться от тебя. Так что можешь пойти со мной и рассказать мне немного об этом месте.

Обрадованный Пасваллес несколько раз подпрыгнул, как игривый щенок. Потом, совершенно неожиданно, он замер и подозрительно посмотрел на Изгримнура.

— А вы нам не враг? — спросил он настороженно. — Потому что, если вы враг, сир чужеземный рыцарь, я не смогу показать вам ничего такого, что может принести вред моему дяде.

Изгримнур кисло улыбнулся.

— В эти проклятые дни, парень, трудно сказать, кто кому враг. Но я могу обещать тебе, что мой сеньор принц Джошуа не причинит никакого вреда никому, кто живет в Метессе.