Басмачество: правда истории и вымысел фальсификаторов

Во второй половине 40-х гг. басмачество рассматривалось не только в мемуарных работах[231], но и в исследованиях, посвященных общим проблемам истории Советского Союза[232]. Так, американский буржуазно-либеральный историк, профессор Ф. Шуман осветил планы Энвер-паши создать «антисоветскую исламскую империю в Средней Азии». Он подчеркнул, что «антисоветизм как ключ к национальной политике особенно проявился в Великобритании в двадцатые годы»[233]

.

Одной из наиболее крупных работ, изданных во второй половине 40-х гг., были мемуары бывшего английского шпиона Ф. Бейли. Его книга «Миссия в Ташкент», являвшаяся одной из первых послевоенных попыток фальсификации истории гражданской войны в Туркестане, содержит много данных, которые могут быть использованы советской историографией для разоблачения роли агрессивного английского империализма в Средней Азии.

Для Бейли характерно преувеличение значения бывших военнопленных немцев, австрийцев, венгров — бойцов Красной Армии в установлении Советской власти в Ташкенте, Коканде, других городах Средней Азии, в разгроме контрреволюционных сил, и в том числе басмаческих банд[234]. Он привел косвенные сведения о своих связях с басмачами, дал характеристику главарям басмачества: Иргашу и др.[235]

Советские историки в начале 70-х гг. опубликовали секретный документ Бейли «Отчет о Кашгарской миссии, 1918–1920 гг.», обнаруженный в индийском Национальном архиве в фонде Особого бюро расследований, созданного британскими колониальными властями для борьбы с проникновением в Индию идей Октябрьской революции[236]. Автор отчета, во многом дополняя свою книгу, более явственно подчеркнул организующую, вдохновляющую роль международного империализма, прежде всего Великобритании и США, в широком развертывании басмачества.

В 40-е гг. реакционная буржуазная историография (А. Валидов, Ф. Бейли и др.) продолжала трактовать басмачество как национально-освободительную войну, а басмаческих главарей — как «национальных героев». Исследования, в которых затрагивались проблемы басмачества, принадлежали перу как профессиональных историков (Мандель, Шуман), так и бывших националистических лидеров, участников антисоветской интервенции в Туркестане (А. Валидов (Тоган), Ф. Бейли). Это наложило отпечаток на изложенную в них оценку событий 1917–1920 гг. в Советском Туркестане: откровенно враждебная, фальсификаторская позиция ярых противников, более объективная — буржуазнолиберальных авторов.

В целом буржуазная историография 40-х гг. осталась на позициях ранее выработанных основных антикоммунистических версий басмачества. Эти концепции получили дальнейшее развитие и были наиболее полно представлены в работах таких советологов в 50-х гг., как Р. Пайпс, А. Парк, С. Зеньковский.

В 50-е гг. интерес буржуазной историографии к басмачеству определялся ростом национально-освободительного движения, началом крушения колониальной системы.

Для буржуазной историографии 50-х гг. по проблемам Средней Азии было характерно то, что преобладающим видом исследовательских работ становятся монографии. Статьи в периодических изданиях принадлежали перу профессиональных историков.

В подавляющем большинстве труды буржуазных историков этих лет носили открыто фальсификаторский, антикоммунистический характер.

В те годы несколько изменяется источниковая база исследований буржуазных авторов по истории Советской Средней Азии: помимо белогвардейских, белоэмигрантских источников привлекаются и труды советских историков. Это позволило Р. Пайпсу, А. Парку затронуть такие ранее не изученные в буржуазной историографии аспекты классовой борьбы в Средней Азии, как национально-государственное размежевание, образование советских среднеазиатских республик, создание и деятельность Турккомиссии и т. д. «Советологи» использовали в основном труды советских ученых, изданные в 20-е гг. Так, Г. Хидоятов указывает, что в работе Р. Пайпса «Образование СССР» (1954 г.) в главе, посвященной Октябрьской революции «на мусульманских территориях», по выражению американского автора, из 122 ссылок свыше 100 приходится на долю советских изданий, причем подавляющее большинство их относится к периоду 20-х гг.[237] Все это делается для того, чтобы более «научно» фальсифицировать Октябрьскую революцию, гражданскую войну, мирное строительство социализма в Средней Азии.

Аналогичным приемом пользуется и Б. Хаит. Так, в работе «Некоторые проблемы современной истории Туркестана»[238] объемом менее 100 страниц 88 сносок, более 60 из них сочинены автором или искажены[239]. В советской исторической литературе, как уже отмечалось, сделан подробный анализ этого «труда» Хаита, мы только укажем, что все в нем подчинено одной задаче — создать превратное, неправильное представление об Октябрьской революции, ее значении для народов бывших колониальных окраин царской России.