Басмачество: правда истории и вымысел фальсификаторов

Э. Каррер д’Анкосс и К. Дэвиш, преподавательница политических наук в Саутгемптонском университете (Англия), в совместной статье «Ислам во внешней политике Советского Союза: обоюдоострый меч?» (1983 г.)[347] вновь толкуют о «всенародном», «справедливом» характере басмачества, «жестоко подавленного русскими войсками».

Анализ буржуазной литературы конца 70-х — начала 80-х гг. показывает, что все западные «советологи» продолжают приписывать среднеазиатскому басмачеству «освободительный», «национальный» характер, вновь доказывают «незакономерность» установления Советской власти в республиках Советского Востока, утверждают «закономерный» рост «мусульманских настроений» среди коренного населения Средней Азии, обусловленный якобы «справедливой борьбой афганских душманов».

То, что современная буржуазная историография не отказалась от основных концепций националистических и белоэмигрантских фальсификаторов, обусловлено двумя причинами: «во-первых, неспособностью современной буржуазной идеологии самостоятельно выработать принципиально новые идеи для опровержения идей научного коммунизма; во-вторых, единством целей и идейным родством с идеологией свергнутых эксплуататорских классов России. Именно этим объясняется механизм методологической преемственности белоэмигрантской и современной буржуазной идеологии» [348].

Использование новейшей буржуазной историографией реакционных концепций предыдущих десятилетий еще раз доказывает несостоятельность ее методологических позиций, неспособность объективно и правдиво раскрыть сущность и природу социально-политических событий недавнего прошлого и настоящего, прежде всего процесса революционного преобразования мира.

Глава III. Правда основывается на фактах

1. Несостоятельность мифа об «общенациональном», «общенародном» характере басмачества

При изучении социальной базы басмачества советское обществознание ставит и решает коренные социально-экономические и политические вопросы: какие классы заинтересованы в тех или иных исторических событиях, интересам каких классов соответствует та или иная форма общественной деятельности людей и т. д. В. И. Ленин указывал: «…в политике не так важно, кто

отстаивает непосредственно известные взгляды. Важно то, кому выгодны эти взгляды, эти предложения, эти меры»[349]. Он считал, что Октябрьская социалистическая революция, свергнувшая власть помещиков и капиталистов, сделала лишь часть дела, и не самую главную. Самое сложное и самое трудное для рабочего класса — закрепление завоеваний революции и организация социалистического строительства — было впереди. В. И. Ленин подчеркивал, что без длительной и упорной борьбы эта часть дела невыполнима.

Раскрывая многообразие форм классовой борьбы в переходный период от капитализма к социализму, Ленин писал: «Диктатура пролетариата есть упорная борьба, кровавая и бескровная, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская, против сил и традиций старого общества»[350].

Наряду с установлением форм классовой борьбы в тот период он отмечал также усиление и ожесточение ее после рождения нового общества: «Уничтожение классов — дело долгой, трудной, упорной классовой борьбы, которая после свержения власти капитала, после разрушения буржуазного государства, после

установления диктатуры пролетариата не исчезает (как воображают пошляки старого социализма и старой социал-демократии), а только меняет свои формы, становясь во многих отношениях еще ожесточеннее»[351].

Басмачество явилось выражением классовой борьбы байства, местной буржуазии и реакционного мусульманского духовенства против диктатуры пролетариата.

М. В. Фрунзе в своей докладной записке В. И. Ленину правильно подметил, что басмачество было «вооруженным протестом против новых начал, на которых должна строиться новая жизнь»[352].

Социальной базой басмачества в Средней Азии были следующие свергнутые революцией эксплуататорские классы: