Басмачество: правда истории и вымысел фальсификаторов

Свою роль в провале английской интервенции сыграла также обстановка, сложившаяся к началу 1919 г. в Афганистане. 20 февраля там был убит английский ставленник эмир Хабибулла-хан. Новый эмир, Аманулла-хан, объявил Афганистан независимым государством и отправил в апреле 1919 г. посольство в Советскую Россию[520]. С этого времени британские империалисты, выведя свои войска из Туркестана, уделяли особое внимание оказанию поддержки басмачам извне. В Кашгаре, близ Ташкургана, появились новые подразделения английских войск. У Янги Шарка и Карамгалыка они начали строить крепостные сооружения[521].

Колчак послал в Фергану специальную миссию в составе двух своих генералов и двух английских офицеров[522], присвоил Мадамин-беку чин полковника

[523]. Задачи миссии раскрывались в письме начальника колчаковского генштаба бывшим царским консулам в Кульдже и Чугучаке от 8 октября 1919 г.: «На военную миссию возложена задача завязать сношения и установить тесную связь с представителями дружественных нам держав, чтобы при материальной поддержке с их стороны… организовать партизанские отряды из жителей некоторых областей Туркестана для борьбы с местными большевиками»[524]. В дальнейшем миссия выполняла функции связующего звена между басмачами и англо-американской агентурой, а также способствовала единению басмачей с отрядами местного русского кулачества. Мадамин-беку тогда уже была обещана постоянная помощь оружием и золотом[525].

В конце августа 1919 г. судьба Туркреспублики решалась на Оренбургско-Актюбинском фронте. Именно к нему было приковано главное внимание Советской власти. В те же недели объединенные силы басмачей, кулачества, белогвардейцев и местных баев договорились об изоляции Ферганы от остального Туркестана путем разрушения железнодорожных путей, телефонной и телеграфной линий, приняли план комбинированного наступления на города[526]

. Началось усиленное распространение антисоветских листовок, прокламаций и воззваний. В одной из них содержался призыв к созыву Учредительного собрания, в котором половина мест будет предоставлена мусульманам[527].

В сентябре вокруг Андижана развернулись бои против басмачей. Бандиты были рассеяны, и от них освободили Ош и Джелалабад. Большую роль в разгроме басмачества сыграл прорыв Красной Армии в Туркестан и соединение центра страны с Туркреспубликой.

Турккомиссия и Туркфронт выработали более четкую линию борьбы с басмачеством[528]. «Трудность не в военном преодолении врага… — писал М. В. Фрунзе, — трудность в том, чтобы все многомиллионное трудовое мусульманство поняло, что басмачество есть враг его, что борьба с ним — священная задача трудового народа»

[529]. Акцент делался на политработе среди трудового населения местных национальностей, правильном осуществлении продовольственной линии и оказании материальной помощи дехканству. В кишлаках дополнительно формировались добровольческие отряды из коммунистов и комсомольцев.

Комплексное осуществление политических, экономических и военных мер создало благоприятные условия для резкого ослабления басмачества. Чтобы оживить его, империалисты 22 октября 1919 г. на советско-китайской границе, в Иркештеме, созвали совещание главарей бандитов с участием представителей реакционной части мусульманского духовенства и местной буржуазии. Руководил им английский агент и бывший царский консул в Кашгаре Успенский. Было решено организовать «Временное Ферганское правительство» во главе с Мадамин-беком. Успенский обещал усилить помощь басмачам и в качестве задатка вручил им ящики с оружием и патронами. После образования марионеточного «правительства» связи империализма с басмачеством еще более укрепились. В ставке Мадамин-бека находился английский консул, который фактически руководил его действиями[530]. «Временное Ферганское правительство» предприняло попытку подчинить себе всех курбаши, ликвидировав разногласия между ними и выработав общий план действий. 150 ферганских шаек были сведены в четыре крупных отряда.

Весной 1921 г. в Фергане, Хиве и Бухаре насчитывалось несколько тысяч басмачей, выступления которых участились, когда в Среднюю Азию (октябрь 1921 г.) перебрался Энвер-Паша. Его платформа, как отмечал английский генерал Дж. Макмун, состояла в том, чтобы создать «империю» в составе Персии, Бухары, Хивы, Афганистана и Турции[531].

Усилилась антисоветская пропаганда под лозунгом газавата — «священной войны» против иноверцев. Басмачей изображали «истинными защитниками ислама».

В этой обстановке огромное значение приобрело осуществление указаний Ленина: «…завоевать доверие туземцев; трижды и четырежды завоевать; доказать, что мы не империалисты, что мы уклона в эту сторону не потерпим. Это мировой вопрос, без преувеличения мировой. Тут надо быть архистрогим»[532].