О Боже! Царь щедрот, спасений,Внемли!– К Тебе моих моленийСвидетель – нощи все и дни.Я в нощь свой одр мочу слезами,И в день иссякшими глазамиВстречаю мраки лишь одни.Да пройдет вопль мой пред ТобоюШумящей, пламенной рекою:Воззри – и слух ко мне склони.В груди моей все скорби люты;Нет дня отрадна; нет минуты;Теснится в сердце мук собор.Уже, к веселью не способен,Я бледен, мертвецам подобен;Уже ко гробу шаг мой скор;Уже в моих я равен силахС забвенными давно в могилах,От коих отвратил Ты взор.Все гнева Твоего удары,Как моря гневна волны яры,Навел Ты на мою главу.Тесним от ближних, обесславлен,Друзьями презрен и оставлен,Средь кровных чуждым я живу.В одре, как в гробе, истлеваю;Но руки к небу воздеваю:К Тебе и день и ночь зову.Увы! иль стон живых беспрочен?Или для мертвых столь Ты мочен?Они ль певцы Твоих чудес?Но кто воспел Тебя во гробе?Кто возгласил в земной утробеТвой суд иль блеск Твоих небес?Кто имя Божье славословилИ кто в стране забвенья пролилХоть каплю благодарных слез?А я, едва заря настанет,Едва светило дня проглянет,Огнем живым к Тебе дышу —И вместе с хором опереннымПод сводом неба озареннымТвое величие глашу.Куда ни двигнуся ногою,Как сердце я свое, с собоюХвалу чудес Твоих ношу.Почто же, Бог мой, презираешь,Не внемлешь Ты и отреваешьВопль страждущей души моей?Средь нужды, нищеты и горя,Как средь бунтующего моря,Я взрос от самых юных дней —И днесь от бедства не избавлен,Как лист иссохший, я оставленСреди ярящихся огней.