Басня о неразумной волчице (СИ)

   Франц, Клаус и их пятеро приятелей стояли над обрывом, дружно обнажив головы, и печально взирали на валявшегося ничком господина, придавленного поперёк конём.

   Во втором ряду, заламывая руки, причитал Людвиг Баварский:

   - Что я Марии скажу?!

   - Что я скажу императору? - мрачно вторил канцлер Зигмунд.

   - Что вы стоите?! - растолкал их Фридрих - и застыл.

   - Мужайтесь, Ваше величество, - замогильным голосом произнёс Франц. - Знайте, мы скорбим вместе с вами...

   - Может, он ещё жив, дурень!

   - В таком случае страшно предположить его состояние, - сохранял молитвенную позу Людвиг.

   Фридрих махнул на них рукой и съехал на седалище по склону.

   Тем временем его наследник шевельнулся, упёрся локтями - и выполз из-под живого ещё бремени. Он пошатнулся раз, другой, обвёл овраг глазами - и собрался зарезать лошадь, но не нашёл ножа. Оружие вылетело куда-то в кусты во время короткой борьбы с волком.

   Он отдышался, сжал виски и запрокинул голову. И узрел над собой толпу.

   - Ну что вы встали, как бараны?! Вы на что здесь существуете?! По миру пущу, болваны, чтоб вам пусто было! Убейте коня кто-нибудь! Где моё оружие?!

   - Сынок! - возопил Фридрих. - Живой! - и полез обниматься, пятнаясь весенней грязью.

   - Чудо, - изрёк Франц и осенил себя крестным знаменем, уронив шапку в грязь.

   Кайзер поднял сына на руки и, невзирая на протесты, понёс из леса вон, попутно отгоняя бесполезных слуг и подданных, на удивление возвращавшемуся с убитым оленем Иоганну.

   - У кого-то первое слово - "мама", - философствовал Клаус, подбирая Максимилианов лук, - у кого-то "папа", у кого-то "дай". А у кого-то "Где вас носит, козлы?!"...

   Остальные ловчие согласились, что жизнь порою непредсказуема.

   Замок Саарбрюккен встретил охотников печальными хлопотами: Её высочество Бланка сломала руку.

   Тем не менее придворный врач оказался свободен и немедленно осмотрел Максимилиана. Дело обошлось синяками и ссадинами, и не было смысла откладывать отъезд дольше, чем на пару дней.

   В тот же вечер освежёванный олень украсил пышный стол, и оба семейства отпраздновали хорошее самочувствие младшего Габсбурга и сестры герцога.

   Фридрих порадовался за обоих, но, когда пришло время собираться, совершил нечто невероятное.

   - Ты теперь сможешь командовать войском сам. Я останусь здесь ещё на неделю-другую.

   - Но... Ваше величество...

   - Не хочу отнимать твои лавры освободителя прекрасной дамы.

   - Ах да, - кивнул сын. - Ведь ваша прекрасная дама - здесь.

   - Это не просто дама - это друг. С которым можно обсуждать дела и сплетни и оказывать друг другу услуги, не требуя ничего взамен.

   - Две ваших услуги я уже видел.

   - Молчание тебе больше к лицу.

   - Увы, мне недоставало собеседников.

   - Не надо лгать. Я всегда был рядом, но вы, Ваше высочество, предпочитали слушать маменьку. О том, что нет предела моей скупости, о том, что я захлопываю дверь ногой, о том, что собираю за мышами. Мне показалось, в последние годы мы стали дружны. Но ваши слова сейчас заставляют меня сомневаться. Так лучше я пойду к тем, кто мне рад.

   - К плодам прелюбодеяния?

   - Нет, почему? Меж нашими владениями простираются роскошнейшие леса, достаточно выбрать одно дерево и обойти трижды...

   - Но это... не по-христиански. Я не узнаю вас.

   - Помнится, мать учила вас верить, как подсказывает сердце... Вы что-то раздражительны сегодня. Если вам досаждает головная боль, то поберегите себя, оставайтесь, а войско поручите... скажем, Людвигу.

   - Выступаем немедленно! - бросил принц оруженосцу и хлопнул дверью.

   Войско Священной Римской империи отбыло из Саарбрюккен-шлоссе следующим же утром.

   Герцог, его семейство, двор, а также Фридрих с небольшою свитой наблюдали с крепостной стены.

   Ульрика обнимала за плечи Бланку. Бланка держала здоровой рукой младенца и роняла хрустальные слёзы на его кружевной чепчик.

   - Сестрица, ты читала о путешествии Марко Поло? - наклонилась к ней старшая сестра. - В стране, куда он приехал, принято говорить так: "Если сидеть на берегу и ждать, вода принесёт труп врага". Садись и жди, сестрица, река на твоей стороне.

   Бланка поцеловала сына в пушистую мордочку.

   15 Молодой баварский князь Людвиг - в реальности Людвиг X Баварский, по прозвищу Богатый, был в то время уже пожилым.

V

   "Дорогой Зигмунд!

   Чтобы взяться за описание Кёльна, нужно сравнить его с миражом в пустыне или с водоворотом в быстрой реке - настолько он притягивает и затягивает. Это стихия столь же бурная, как Рейн, в который он смотрится с берега точно в зеркало. Стоит хоть раз приблизиться среды толпы паломников к вратам кафедрала, или смешаться с пёстрой толпой школяров, или запутаться в неводе его улиц - как всё твоё существо и имущество утекает сквозь пальцы под звон чаш и стук игральных костей. Только здесь - в граде древнем, как сама Империя, задумываешься, сколь бренны удовольствия, и пир не приносит с собой утешенья, что черпаем мы на дне кубка..."

   Такое письмо, не лишённое красоты слога, хоть и пестрящее огрехами правописания - вероятно, вследствие отчаяния, коим пронизано всё послание, получил канцлер Фридриха, вынужденный оставаться при императоре по долгу службы.