Бастард де Молеон

— О господа, господа, вы переполняете меня радостью и гордостью! — воскликнул Молеон. — Вы, столь знатные люди, относитесь ко мне с таким вниманием… Ведь вы на этой земле олицетворяете для меня самого Бога, вы открываете мне Небо.

— Ты этого достоин, Молеон, — сказал коннетабль. — Скажи, нужны ли тебе деньги?

— Нет, ваша милость, нет.

— Но задуманный план потребует от тебя многих хлопот, и богатые подарки не помешают…

— Сеньоры, вы помните, что однажды я захватил шкатулку с драгоценностями этого бандита Каверлэ, в которой было сказочное богатство, но для меня это было чересчур много, и я без сожалений с ним расстался, — ответил Молеон. — Во Франции я получил от короля сто ливров, это для меня целое состояние, ведь мне на все хватает…

— О, как прекрасно сказано, — со слезами на глазах пробормотал Мюзарон из своего угла.

Король услышал его.

— Это твой оруженосец? — спросил он.

— Верный, храбрый слуга, — ответил Молеон, — он облегчает мне жизнь и не раз спасал меня.

— Он тоже получит награду. Подойди ко мне, оруженосец, — сказал граф, сняв брошь в виде выложенной жемчужинами раковины, — возьми это, и в тот день, когда ты или кто-нибудь из твоих потомков будет испытывать нужду, эта вещь, переданная в мои руки или в руки моего наследника, составит целое состояние… Бери, оруженосец, бери.

Мюзарон опустился на колени; сердце его готово было выскочить из груди.

— А теперь, мой король, — сказал коннетабль, — воспользуемся темнотой, чтобы добраться до места, где вас ждут ваши офицеры, ведь мы напрасно отпустили этого Каверлэ. Он, утроив свои силы, может снова напасть на нас и на этот раз действительно взять в плен хотя бы для того, чтобы доказать нам, что он далеко не дурак.

Они вооружились и, веря в свою неустрашимость и свои силы, добрались до леса, где было трудно на них напасть и невозможно их догнать.

Тут Аженор спешился и простился со своими могучими покровителями, которые пожелали ему удачи и счастливой дороги.

Мюзарон ждал приказов хозяина, готовый погнать лошадей в любую сторону.

— Куда мы едем? — спросил он.

— В Монтель… Ненависть подсказывает мне, что рано или поздно мы отыщем там дона Педро.

— Кстати, ревность — чувство полезное, — заметил Мюзарон, — она позволяет видеть даже то, чего нет. Ладно, едем в Монтель.

XV. МОНТЕЛЬСКАЯ ПЕЩЕРА

И они тотчас отправились в путь. В два дня Аженор достиг цели своей поездки — места, где находилась его любовь.

С помощью Мюзарона он так незаметно пробрался к замку, что в округе никто не мог похвастать тем, будто видел их.

Однако из-за всех этих предосторожностей они не сумели что-либо разведать. Кто молчит, тот ничего не узнает.

Когда Мюзарон увидел Монтель (замок, словно каменный великан, чью голову задевали облака, а ноги омывали воды Тахо, сидел на скалистом основании) и при свете луны разглядел окаймленную колючим кустарником дорогу, которая обвивалась вокруг скалы (ограда дороги была высечена острыми углами таким образом, чтобы поднимающийся в замок путник видел не дальше, чем на двадцать шагов, тогда как дозорный с высоких стен просматривал дорогу насквозь), — он сказал Молеону:

— Это настоящее гнездо стервятника, дорогой мой сеньор. Если голубка заперта там, нам ни за что до нее не добраться.

Неприступный Монтель, действительно, мог одолеть только голод; но два человека не могли осадить крепость.

— Нам важно знать, находятся ли Мотриль с Аиссой в этом логове, — ответил Аженор, — какое положение занимает Аисса среди наших врагов, — одним словом, как ведет себя во всем этом деле дон Педро.

— Мы узнаем это со временем, — возразил Мюзарон, — хотя у нас осталось всего четыре дня, не забывайте об этом, сеньор.

— Я буду ждать до тех пор, пока не увижу Аиссу или любого человека, кто мне расскажет о ней.

— Надо его поймать, но, сами подумайте, мой господин, пока мы будем охотиться в этом замке, либо Мотриль, либо какой-нибудь Хафиз подстрелит нас из лука или набросит на нас сеть, в которую мы попадемся, словно жабы на камне. Позиция для этого у нас очень удобна, как видите.

— Верно.

— Поэтому нам надо придумать что-то похитрее, чем привычные средства. Я, например, верю, что донья Аисса находится в этом логове; зная Мотриля, я скорее не поверил бы, что он заточил ее в другом месте. А узнать, находится ли в замке дон Педро, мы, по-моему, сможем дня через два.

— Почему?

— Потому что замок маленький, припасов там немного, гарнизона в нем быть не может, и, чтобы возобновлять запасы, необходимые такому расточительному королю, из него часто должны выезжать люди.

— Но мы-то где расположимся?

— Неподалеку. Я отсюда вижу, где…

— В этой пещере…

— Эта расщелина в скале, из нее бьет источник, там сыро, но зато надежно. Если кто туда и заглянет, то лишь напиться или набрать воды. Мы спрячемся в глубине, схватим первого попавшегося и заставим его разговориться: или пообещаем денег, или пригрозим ему. А пока побудем на свежем воздухе.

— Ты храбрый и умный друг, мой Мюзарон.

— О да, верьте мне, что у короля дона Педро немного найдется таких умных советников, как я. Значит, насчет пещеры вы согласны?