Бастард де Молеон

— Прекрасно! — воскликнул Аженор, выслушав рассказ оруженосца, приукрашенный всеми примечаниями, которые тот посчитал своим долгом к нему добавить. — Отлично, Мюзарон! Значит, мы остаемся в Бордо до вечера, а может быть, и до завтра, но все это время — спорить бесполезно — нам следует не выходить из дома и не попадаться никому на глаза. Тем самым мы будем более свежими перед отъездом, ведь мы можем выехать в любую минуту. Ну, а ты, мой друг, хорошенько подготовь лошадей, чтобы они были в силах нагнать графа, даже если им придется идти с двойной поклажей и вдвое резвее.

— Ого! — воскликнул Мюзарон, который, как мы помним, держал себя запросто с молодым рыцарем, особенно если тот был в хорошем настроении. — Значит, от политики мы отходим и начинаем заниматься другими делами. Знай я, чем именно мы будем заниматься, я, наверное, мог бы вам помочь.

— Ты все узнаешь в полночь, Мюзарон, а пока будь скромным, незаметным и делай то, что я тебе говорю.

Мюзарон, неизменно очень довольный собой по причине непоколебимой уверенности в собственных силах, до блеска почистил лошадей, задал им двойную порцию овса и стал ждать полуночи, не высовывая носу из окон.

В отличие от него, Аженор, припав к опущенным шторам, не сводил глаз с соседнего дома.

Мы уже сказали, что Аженор встал поздно; поскольку Мюзарон последовал примеру хозяина, хотя улегся спать гораздо позже Аженора, то оба не заметили в саду, прилегающем к жилищу дона Педро, человека, который уже с рассвета, низко пригнувшись, с явной тревогой рассматривал следы, оставшиеся на рыхлой садовой земле, и оглядывал помятые сломанные ветки кустов, что окружали домик Аиссы.

Этим человеком, закутанным в просторный плащ, был мавр Мотриль; со свойственной людям его расы проницательностью он сравнивал их, как ищейка, взявшая след, с которого ее ничто не может сбить.

— Ну да, — приговаривал Мотриль (глаза у него горели, ноздри раздувались), — правильно, вот на этой аллее мои следы. Я узнаю их по форме моих туфель. Вот, рядом, более глубокие следы принца Уэльского; он был в сапогах с подковами, а доспехи утяжеляли его шаги. Вот, наконец, следы короля дона Педро. Они едва заметны, ведь походка у него легкая, как у газели. Да, это наши следы. Ну а это чьи?.. Не знаю.

И Мотриль перешел из кустов жимолости в массив деревьев, где так долго прятался Молеон.

— Здесь следы глубже, резче, разнообразнее, — бормотал он. — Откуда они идут? Куда? Ну да, к дому… Вот они снова, и доходят до стены. Здесь они глубже. Тот, кто тут ждал, наверняка привстал на цыпочки, вероятно пытаясь дотянуться до балкона. Сомнений нет, он хотел пробраться к Аиссе. Значит, Аисса с ним в сговоре! Именно это и надо выяснить.

И мавр, склонившись над следами, с озабоченным видом стал их разглядывать.

Через несколько минут он прошептал:

— Это след человека, носящего обувь франкских всадников. Вот бороздка, прочерченная шпорой… Посмотрим, откуда она тянется…

И Мотриль пошел вдоль бороздки, которая вывела его к кустам жимолости, где он снова начал свои поиски.

— Тут был еще кто-то, — пробормотал он. — След совсем другой. Вероятно, этот явился следить за нами, а первый пришел к Аиссе. Мимо шпиона мы прошли, едва не задев его, и он, наверное, слышал наш разговор. О чем же мы говорили, когда проходили здесь?

Мотриль попытался вспомнить те слова, что он говорил в этом месте, и слова своих спутников.

Но отнюдь не политика больше всего занимала Мотриля, и поэтому он быстро вернулся к изучению следов.

Тут он обнаружил широкую полосу, что вела к стене. Стало ясно, что в сад спустились трое мужчин; один из них укрывался за смоковницей, так как нижние ветки дерева были обломаны. Он, наверное, просто караулил.

Другой забрался в кусты жимолости; он, без сомнения, шпионил.

Наконец, третий дошел до массива деревьев, немного подождал и отсюда пробрался к особняку Аиссы; это наверняка был ее любовник.

Мотриль пошел назад по следам и очутился у подножия стены, которая отделяла дом Эрнотона де Сент-Коломба от особняка, проданного принцу Уэльскому. Здесь мавру все стало таким ясным и очевидным, будто он читал раскрытую книгу.

Стойки лестницы оставили в земле две ямки, а ее верх слегка повредил карниз стены.

«Они пришли оттуда», — подумал мавр.

Тогда он сам поднялся по лестнице и с жадным любопытством заглянул в сад Эрнотона; но было раннее утро, Аженор и Мюзарон, как мы уже сказали, еще не проснулись. Поэтому Мотриль никого не увидел, а лишь заметил по ту сторону стены другие следы, что тянулись к дому.

«Буду следить за ними», — решил он.

Весь день мавр расспрашивал соседей, но слуги Эрнотона были неболтливы; кстати, они не знали Энрике де Трастамаре и впервые видели Аженора. Они рассказали совсем мало и почти ничего не сообщили ни лазутчику мавра, ни самому Мотрилю, повторяя: «Наш гость — крестник сеньора Эрнотона де Сент-Коломба». Мотриль решил обратиться к хозяину дома.

Наступил вечер.