Бастард де Молеон

— Черт подери! — выругался Аженор. — Я непривередлив, ты знаешь, но ночлег представляется мне совсем уж жалким. Давай посмотрим, нельзя ли проехать вперед.

— Невозможно! Мы находимся на каком-то выступе, со всех сторон пропасть. Давайте остановимся здесь или ненадолго задержимся, положитесь на мое знание гор, и я отыщу вам местечко, где можно заночевать.

— Ну что, теперь тебе мерещится какой-нибудь добрый, жирный дым? — спросил Аженор, смеясь.

— Нет, но я нюхом чую прелестную пещеру с занавесями из плюща и стенами, заросшими мхом.

— Откуда нам придется выгнать целое полчище сов, ящериц и змей.

— Право слово, ваша милость, это сущие пустяки! В такое время и в таком месте, где мы с вами находимся, меня не пугают все те, что летают, царапаются или ползают, я боюсь тех, кто ходит на двух ногах. Впрочем, вы не столь суеверны, чтобы бояться сов, и я не думаю, что ящерицы или змеи покусают ваши железные ноги.

— Ладно, давай остановимся здесь, — согласился Аженор.

Мюзарон спешился и накинул поводья своей лошади на камень, а его хозяин, сидевший верхом, застыл в ожидании, похожий на конную статую хладнокровного и невозмутимого храбреца.

Оруженосец, ведомый инстинктом, силу которого удесятеряет добрая воля, отправился обшаривать окрестности.

Не прошло и четверти часа, как он вернулся с победоносным видом, держа в руке обнаженный меч.

— Сюда, сеньор, сюда, — кричал он, — идите осматривать наш дворец!

— Что с тобой еще стряслось, черт побери? — спросил рыцарь. — Похоже, ты насквозь промок.

— Стряслось, ваша милость, то, что я сражался против леса лиан, которые хотели взять меня в плен, но я, рубя их наотмашь, все-таки пробился. Вот тут-то ворох намокших от росы листьев дождем пролился мне на голову. Заодно вылетела дюжина летучих мышей, и крепость пала. Представьте себе великолепную галерею, пол которой устлан мелким песком.

— Неужели не врешь? — спросил Аженор, пустив лошадь шагом за своим оруженосцем, но слегка сомневаясь в его заманчивых обещаниях.

Аженор сомневался напрасно. Спустившись вниз по довольно крутому склону шагов на сто, в том месте, где дорогу, казалось, перегораживала скала, он почувствовал, что лошадь ступает по кучам свежих листьев и искромсанных веток — плодам рубки Мюзарона; то тут, то там невидимками проносились крупные летучие мыши, что нетерпеливо рвались назад в свое жилище; присутствие их обнаруживалось лишь по струям воздуха, овевавшим лицо рыцаря, когда они бесшумно взмахивали крыльями.

— Ого! — воскликнул Аженор. — Это же прямо пещера волшебника Можи![154]

— Это я первым открыл ее, ваша милость! Разрази меня бес, если когда-нибудь человеку приходила мысль забрести сюда! Эти лианы растут здесь от начала мира.

— Прекрасно, — с усмешкой сказал Аженор. — Но если в этой пещере не бывает людей…

— Конечно, не бывает, поверьте мне.

— …то можешь ли ты утверждать, что не бывают волки?

— Ой, сеньор!

— Или небольшие горные медведи, которые, как тебе известно, водятся в Пиренеях?

— Черт побери!

— Или дикие коты, что перегрызают горло спящим путникам и высасывают из них кровь?

— А знаете, сударь, как мы сделаем? Один будет бодрствовать, а другой спать.

— Так будет спокойнее.

— Теперь вы ничего не имеете против пещеры волшебника Можи?

— Совсем ничего, и даже нахожу ее очень приятной.

— Ну что ж, зайдем, — сказал Мюзарон.

— Зайдем, — согласился Аженор.

Оба, спешившись и с опаской — рыцарь выставил вперед копье, а оруженосец обнажил меч — вошли в пещеру. Пройдя шагов двадцать, они наткнулись на прочную, непреодолимую стену, которую, казалось, образовала сама скала: она была гладкой, без каких-либо углублений.

Пещера делилась на два зала: сначала в нее проникаешь через своеобразную прихожую, потом уже, пройдя своего рода низкую дверь, попадаешь во второй, очень высокий зал.

Явно это была пещера, где в ранние времена христианства обитал один из тех благочестивых отшельников, кто выбирал путь уединения для того, чтобы Господь вознес их на небеса.

— Слава Господу! — воскликнул Мюзарон. — У нас надежная спальня.

— Тогда отведи лошадей в конюшню и накрывай на стол, — велел Аженор. — Я хочу есть.

Мюзарон отвел лошадей в то место, которое хозяин назвал конюшней: в прихожую пещеры.

Исполнив это поручение, он перешел к более важному делу — приготовлению ужина.

— Что ты там бормочешь? — спросил Аженор, который расслышал, как Мюзарон что-то ворчит, хлопоча над ужином.

— Я говорю, сударь, что я круглый дурак, поскольку забыл купить свечи, чтобы нам было светло. К счастью, можно разжечь костер.

— Ты что, Мюзарон? Разжечь костер!

— Огонь отгоняет хищных зверей — это истина, в справедливости которой я не раз убеждался.

— Да, но он привлекает людей, а сейчас, признаюсь тебе, я больше опасаюсь нападения банды англичан или мавров, чем стаи волков.

— Черт возьми! — сказал Мюзарон. — Как это печально, сударь, наслаждаться столь вкусной едой в темноте.

— Да полно тебе, — ответил Аженор. — У голодного брюха нет слуха, это правда, зато оно все видит.