Бастард де Молеон

— Господин капитан, недавно я говорил о вас королю Франции, — продолжал Молеон, — к кому, как вы знаете, меня послала перед смертью его сестра, и рассказал ему о той бескорыстной учтивости, с какой вы отнеслись ко мне.

— Ага! — хмыкнул польщенный Каверлэ. — Значит, он меня знает, король Франции?

— Разумеется, капитан, ведь вы так долго опустошали его королевство, что он не может о вас забыть: вопли сожженных живьем монахов, рыдания изнасилованных женщин, жалобы обложенных выкупом горожан заставляют победным звоном звучать ваше имя в его ушах.

Под своими черными доспехами Каверлэ трясся от гордости и удовольствия; в радости этой железной статуи было что-то зловещее.

— Значит, король знает меня, — повторил он, — значит, королю Карлу Пятому известно имя капитана Гуго де Каверлэ.

— Король знает ваше имя и помнит о вас, за это я ручаюсь.

— И что же он сказал обо мне?

— Король сказал: «Шевалье, отправляйтесь к славному капитану Гуго», а еще он прибавил…

Капитан словно прильнул глазами к губам Молеона.

— А еще он прибавил: «Я отправлю к нему одного из первых моих слуг».

— Одного из первых слуг?

— Да.

— Надеюсь, дворянина.

— Конечно, черт побери!

— Известного человека?

— О, даже знаменитого.

— Больно много чести оказывает мне король Франции, — заметил Каверлэ, снова переходя на насмешливый тон. — Значит, ему что-то от меня нужно, доброму королю Карлу Пятому.

— Он хочет обогатить вас, капитан.

— Молодой человек, полегче! — с неожиданной холодностью вскричал наемник. — Вы со мной не шутите, ибо подобная игра дорого обходилась тем, кто хотел подшутить надо мной. Может быть, королю Франции хочется получить от меня кое-что… ну, к примеру, мою голову; это, по-моему, его порадовало бы. Но сколь бы хитро он ни взялся за дело, я, шевалье, просто в отчаянии и должен признаться, что ему не видать ее даже при вашем вмешательстве.

— Вот что значит вечно творить зло, — серьезно ответил Молеон, благородство которого почти вызывало уважение у бандита. — Люди не доверяют никому, всех подозревают и клевещут даже на короля, заслужившего в своем королевстве звание честнейшего человека. Я начинаю думать, капитан, — прибавил он с сомнением, — что король ошибся, послав меня к вам: только принцы оказывают друг другу подобную честь, а сейчас вы говорите, как главарь банды, но не как принц.

— Ну-ну! — заметил Каверлэ, слегка смущенный такой дерзостью. — Никому не доверять, мой друг, означает быть мудрым. Да и, говоря откровенно, разве я могу приглянуться королю после воплей сожженных живьем монахов, рыданий изнасилованных женщин и жалоб обложенных выкупом горожан, о чем вы столь красноречиво распространялись только что!

— Отлично, теперь я понимаю, что мне надо делать, — сказал Молеон.

— Ну и что же вам надо делать? — спросил капитан Гуго де Каверлэ.

— Мне остается сообщить послу короля, что его поручение не выполнено, ибо командир наемников не доверяет слову короля Карла Пятого.

И Молеон направился к выходу из палатки, чтобы исполнить свою угрозу.

— Эй, постойте! — крикнул Каверлэ. — Я ни слова не сказал о том, о чем вы думаете, и даже не думал о том, о чем вы говорите. Впрочем, отослать назад этого рыцаря мы всегда успеем. Наоборот, дорогой друг, вызовите его сюда, и он будет желанным гостем.

— Король Франции не доверяет вам, мессир, — холодно возразил Молеон. — И он не разрешит одному из своих главных слуг приехать к вам в лагерь, если вы не дадите ему твердых гарантий.

— Клянусь печенкой папы, вы меня оскорбляете, приятель! — закричал Каверлэ.

— Нисколько, дорогой мой капитан, — ответил Молеон, — ведь вы сами подали пример недоверия.

— Бес меня забери, разве мы не знаем, что посланца короля никто не смеет тронуть, даже мы, для кого закон не писан? Он что, особенный?

— Может быть, — сказал Молеон.

— Тогда из любопытства я хочу на него взглянуть.

— В таком случае подпишите, как положено, охранную грамоту.

— Это проще простого.

— Конечно, но вы здесь не один, капитан, хотя я приехал именно к вам, ведь вы первый из всех, и у меня то преимущество, что я знаком с вами, но не знаю других командиров.

— Значит, послание адресовано не только мне? — спросил Каверлэ.

— Да, всем командирам наемных отрядов.

— Выходит, добрый король Карл хочет обогатить не одного меня? — насмешливо спросил Каверлэ.

— Король Карл достаточно могуч, чтобы обогатить, если пожелает, всех грабителей королевства, — отпарировал Молеон со смехом, который своей язвительностью превосходил насмешки капитана Каверлэ.

Видимо, так и следовало разговаривать с главарем наемников: эта острота развеяла его дурное настроение.

— Позовите моего письмоводителя, — приказал Каверлэ, — и пусть он составит охранную грамоту по всей форме.

Вперед выступил высокий, худой, робкий человек, одетый в черное: это был учитель из соседней деревни, которого капитан Гуго де Каверлэ на время возвел в звание своего секретаря.