Бастард фон Нарбэ

Двенадцать лет они вместе: аристократ и телепат, ближе друг к другу, чем близнецы, роднее, чем генетические родственники. В двенадцать лет аристократ проходит последний тест на соответствие нормам своего дома. Тогда же он получает от Божественного Императора приказ убить своего телепата.

И убивает.

Смысл жизни аристократа в том, чтобы выполнять приказы хозяина.

— Даже женщины?

Лукас знал, что не нужно об этом спрашивать, знал, что вонзает лезвие в рану, но… он не был посторонним, не был просто любопытствующим, просто священником, которому удалось добыть интересные сведения.

Он был аристократом.

И фон Нарбэ считали его членом семьи.

И в его семье… в его мирской семье все было так, как рассказал Андре?

— Ты не знаешь, да? — серые глаза снова изучали его лицо с пристальным вниманием, — ты думаешь, для нас есть разница между женщинами и мужчинами? Все-таки, монастырь испортил тебя, Лукас. Нельзя доверять аристократов священникам.

Улыбнулся. Протянул наполненный бокал.

— Наши женщины во всем равны мужчинам. Наши семьи создаются по любви, но дети, об этом-то ты знаешь, появляются не по воле бога от союза между мужем и женой, а по приказу главы дома — из принадлежащего дому генетического банка. Аристократки — не матери, аристократы — не отцы, семья — условность, необходимая для нормального развития психики. Нет никаких причин для разного отношения к представителям разного пола. Честно-то говоря, я и причин для создания нас разнополыми не вижу. Но… вкусы у всех разные.

Улыбка превратилась в ухмылку. Всего на секунду.

Что-то Скорда не выглядел счастливым от того, что может послужить хозяину.

Дэвид прав. Андре, действительно, не выглядит счастливым. Но еще вчера, выполняя приказ, уничтожая врагов Божественного Императора, он был абсолютно счастлив.

— И, кстати, Лукас, подумай вот о чем. Мы не боимся за того, кого любим. Ты вчера был довольно жалок, знаешь? Когда трясся от страха за Марта, боялся, что цитадель рухнет и твоего парнишку раздавит обломками.

— Настойка на жабах, — сказал Лукас.

Андре недоуменно нахмурился.

— Упоминание выпивки приготовленной из мертвых животных, — пояснил Лукас, сделав усилие, чтобы не улыбнуться, — лишает меня самообладания вернее, чем насмешки над моими страхами.

— Да пошел ты!

— Уже ухожу. Вот, — он выложил на стол перед Андре бохардат, — здесь данные об исследованиях.

* * *

Явая «Нетопырь», по документам принадлежащая какому-то шэнцу, а на деле, естественно, церцетарийская, ожидала их на частном причале. Они, в свою очередь, ожидали Марта. Лукас тестировал корабль перед стартом, Дэвид мечтал. Друг другу они уже привычно не мешали.

Даже не верилось, что работа сделана, и, наконец-то, все закончилось. Теперь можно возвращаться к жизни законопослушного, весьма обеспеченного, подданного. И с Сингелы больше ни ногой. Ближайшие пару лет — точно. Напутешествовался. Хватит. Всякая экзотика, типа океанов, гор и заповедников со зверьем, она и на Сингеле есть, сколько душе угодно. А то, вон, можно взять пример с Лукаса, и вообще на все это забить. Сидеть дома, да смотреть образовательные каналы. Там тебе и природа, и животные, и последние изобретения, и все, что хочешь. Без риска для жизни. Без шизанутых подельников. И под толстым-толстым слоем атмосферы.

Дэвиду так понравились перспективы — толстый слой атмосферы особенно привлекал — что он нашел на чипе список девушек, с которыми успел свести близкое знакомство за месяцы мирной жизни, и стал задумчиво перелистывать видеозаписи. Какую-нибудь из прекрасных дам можно пригласить в гости. Сингела — подходящая планета, чтоб погостить. Список был невелик, но каждая девушка вызывала исключительно приятные воспоминания. Трудно выбрать. Проще, наверное, завести новое знакомство, где-нибудь там же, на Сингеле. Или приглашать всех по очереди?

Нет! Остепеняться, так остепеняться. Новая жизнь, новая женщина и ни-ка-ких извращенцев-аристократов.

Хотя, по правде говоря, компании шизанутых рыцарей будет не хватать. Привык.

Если совсем по правде, привык быть не один. Эти двое на себя не замкнуты, священники же, их, типа, учат сосуществовать в коллективе. Вот они и… сосуществовуют. А коллективу неожиданно понравилось. Ну, ясно, когда привыкаешь к мысли, что на этих ребят можно положиться, они из обузы становятся помощниками. А когда ты одному из них разрешаешь к себе в голову залезть и внушить всякого — это уж вообще. Ну, и, понятно, живая тварь с тобой под одной крышей, это для психики полезно. Девушка не годится. От нее придется скрывать, кто такой Дэвид, и откуда он, а в собственном доме все время врать — это такие перегрузки, никаких предохранителей не хватит. Надо будет зверушку какую-нибудь завести. Собаку. Или еще кого. Раз уж рыцарей дома держать нельзя.

Дэвид ухмыльнулся и подключился к внутрикорабельной связи:

— Лукас?

— Да?

— А если б в доме тогда собака была, ты бы рискнул заявиться?

— Нет. Я бы тебя украл.

Вот гад, а! Когда его не видно, не поймешь, всерьез он или издевается.

— Это как?!

Тишина в ответ.