Бастарды его величества

- Юргена, который не обладает даром? Младшего сына? – Кэрант сделал шаг вперёд, знаком велев Диане оставаться на месте. – Вы считаете, что можете приказывать мне, руководясь приказом человека, меньшего по статусу? Простите, но тайная полиция не приказывает королям. Я знаю, что леди Хлоя оставила соответствующие записи. Я знаю, что Юрген прикажет вам их уничтожить. А ещё я знаю, что он не одарён. Вы повинуетесь законнорожденному принцу и убьёте своего короля?

Кэрант понятия не имел, сработает ли это. Он видел, как мелко подрагивали руки его собеседника, чувствовал маслянистый страх, растекающийся по сокровищнице. Это была не та магия, к которой он привык. Она слишком мало походила на снопы искр и растекающиеся вокруг ледяные потоки. Сила, включавшая в себе безумную смесь чужого и собственного дара, отказывалась полноценно подчиняться.

Ярче всего Кэрант чувствовал Диану. И не потому, что она стояла рядом – просто между ними вдруг оказалось слишком много общего. Алиройская стража, завороженная, казалась наполовину мёртвой. Где-то вдалеке кто-то собирался искать королеву, Вилфрайд звал на подмогу, и его эмоции – совершенно другого состава, нежели у присутствующих здесь, - переливались через край. Кэранту казалось, что он захлебнётся в этом море. Наверное, точно так же чувствовала себя и Диана.

Но сила любит, чтобы её использовали. Все излишки, всё то, что мешало спокойно дышать, Кэрант без единого сомнения пролил на явившихся сюда наррарцев.

Когда маги одновременно вскинули руки, он не смог скрыть своё напряжение. Если ошибся… То, что случится с ним, имело не такое уж и большое значение. Но Диана!..

Но мужчины не воспользовались магией. Это был жалкий, вытребованный у них силой, но приветственный жест.

- Ваше Величество… - произнёс чужие, внушённые ему слова предводитель отряда. – По праву старшинства…

- По праву старшинства и силы, - дополнил Кэрант, - я имею возможность определять политику Наррары. Внутреннюю и внешнюю.

То, с какой неохотой склонил голову маг, выдавало его внутреннюю борьбу. Но потом будет проще. Потом они ничего не смогут изменить.

- Да, - произнёс он, а потом, почувствовав на себе тяжёлый взгляд Кэранта, дополнил: - Ваше Величество.

- Замечательно, - кивнул Кэрант. – В таком случае, учитывая то оскорбление, которое король Даррел нанёс Её Величеству Диане Алиройской… От имени Наррары склоняюсь пред вами, Ваше Величество, и прошу у вас прощения. Я искренне надеюсь на то, что инцидент, спровоцированный королём Даррелом, не разрушит отношения между нашими странами, а на моё предложение вы ответите согласием.

Диана вздрогнула, когда прозвучало её имя – в соответствии с церемониалом. Но ни она, ни наррарские гости не успели запротестовать или заговорить.

Кэрант опустился на колено – это выглядело несколько абсурдно со стороны, и мужчина прекрасно об этом знал, - и с нежностью взглянул на Диану.

- Ваше Величество, вы выйдете за меня замуж?

Эпилог

В тех книгах, что с таким упоением читала мама, вдовы никогда не выходили замуж во второй раз. Они не смотрели на своих будущих мужей, но нынешних возлюбленных, с алтаря. Некоторые из них, впрочем, были убиты ещё в первых главах. Редко кто, осчастливленный ребёнком от возлюбленного покойного супруга, находил в себе силы двигаться дальше. Общество не любило вдов. Они страдали куда больше девиц - по крайней мере, в книгах. И, став супругой одного, уже не могли рассчитывать на счастье после смерти мужа.

В книгах, да и в жизни тоже, Диана была бы покрыта позором. Незаконнорожденные дети многими ненавистны. Быть бастардом означает быть никем. Общество закрывало на них глаза, если была такая необходимость, и часто отворачивалось, глядя на неугодных.

Но на неё смотрели с благодарностью. Королевству нужен был престолонаследник, и этого оказалось достаточно, чтобы простить Диане и сомнительное родство с королём, и её дар, и то, за кого она выходила замуж.

Она чувствовала себя той невестой из сказки. Вспоминала, как смотрела на короля Эдмунда и думала, что никогда не выйдет замуж за любимого. Не станет персонажем историй, которые ей в детстве рассказывала мама. Но всё менялось. И когда она шла к алтарю, гордая и одинокая, сопровождаемая невидимым призраком короля Эдмунда... Думала ли Диана о прошлом? Нет. Вспоминала ли она церемониальные фразы, которые должна была произнести? Нет.

Отныне, и покуда смерть не разлучит их - будто бы кто-то ей позволит! - они, используя привычные фразы, клялись друг другу разделить и горе, и радость, и счастье, и беду, и быть верными друг другу каждое биение их сердец, пока одно из них не остановится. Клялись до самой своей смерти быть верными государству и делить с ними и светлые, и тёмные часы. А потом Диана опустила на голову Кэранта корону, принадлежащую королю-супругу, хотя знала, что он будет носить её только в этот вечер, а потом на его челе засверкает венец Наррары.