Бастарды [СИ]

Старший Вильмонт ничего не сказал. Промолчал на явный камень в его огород, потупил взгляд в стол, сделав вид, что не расслышал. Будто между ними плотная стена бетона, через которую не видно и не слышно друг друга.

Ужин проходил в нейтральных темах, по вопросам связанных договоров и о ближайшем представлении в Новый год. После нескольких бокалов виски Вильмонт перешел к сути визита. Начал издалека.

— Разговор надеюсь останется строго между нами? — поинтересовался таким образом, есть ли слежка в доме?

— Конечно, — коротко пообещал отец.

— Более двух тысяч лет мы привыкли считать друг друга врагами, и я ни на минуту не сомневался в этом. Каждый террористический акт не было смысла проверять, цеплялся за любые улики, которые наводили на Арзонт. Пули, производимые у вас, защита, броня. Люди. В последнее время меня навело на сомнения, что не всё твоих рук дело, Сергей, — очень внимательно мужчина посмотрел на отца. Тот, сложив руки в замок, позвякивая часами, сдвинул уголки губ в ухмылке.

— Да неужели? — с сарказмом спросил. — Ты ради этого приехал? Сказать, что был не прав?

Вильмонт не ответил на вызов, продолжил хмурым голосом. Будто уставшим от всего на свете:

— Я тоже не занимаюсь террористическими актами. Это бессмысленно и слишком затратно, а ради чего? Насолить тебе? — у отца ухмылка пропала с лица. Более серьезно осмотрел противника.

— И что ты хочешь сказать?

— Тот теракт — взрыв высотки, в результате которого Дмитрий пострадал, могу от себя озвучить. Не. Моих. Рук. Дело. Я не отдавал приказа. Да. Военные мощности нашего производства. Древнее старье, которым я давно не пользуюсь. У нас на теракте в Герберте тоже были использованы ваши древние взрывные механизмы…

— Ты для этого спрашивал о наших военных ресурсах? — перебил отец.

Я чего-то не знал? Опять скрыли подробности. Когда Вильмонт запрашивал информацию? Он и продолжил разговор:

— Двадцать первая серия бомб использовалась в нашей высотке. Никто не пострадал. Малый заряд мощности…

— Если бы хотел, — отец вновь поправил платиновые часы на руке. — Водородной бомбой херакнул, чтобы посильнее.

— Аналогично. Только боюсь моя жена пацифистка. И за попытку причинить вред невинным людям пристрелила бы вместе с дочерьми, — молчание со стороны отца. Сложно понять Вильмонта, к чему завел этот разговор. И честен ли он или ведет какую-то игру. Не дав времени на обдумывание, Сергей продолжил:

— Яхонт скрывался у Баллийцев последние два месяца по одному важному делу. Ты знаешь я вычищаю ПБ-ов? — на вопрос отец кивнул. — Яхонт был замешан в этом деле, поэтому исправлялся таким путем. Я дал ему второе задание попутно — проверить Барса и разузнать всё, что сможет по поводу их летательных аппаратов и крупных группировок. А как мы с вами знаем Яхонт умер. Его выкинули на нашей границе с Баллийцами. Перед смертью он пытался что-то сказать мне.

Вильмонт вытащил телефон из кармана пиджака несколько секунд внимательно всматривался в экран и перемещал пальцы по матрице:

— Вот это единственное, что он оставил, как подсказку. Но я не понимаю, что это означает.

Сергей передал телефон экраном вперед и отдал сначала отцу, потом — мне. Фотография руки левого запястья. С кровавыми прорезями на коже. Глубокие, достаточно заметные. Кривые, но понятные. Он вырезал себе на венах послание?

— И я не знаю, это ответ по какому делу? По моему первому или по второму? Или они оба связаны между собой?

— Поздно ты начал убирать ПБ. Надо было раньше думать, — Павел превышал все свои сыновьи и наследничьи возможности.

Переходил допустимую грань отношений. Неприятно видеть наследника Вильмонта, с таким пренебрежением, относящемуся к отцу. Себе подобного поведения не позволял, поэтому сделал замечание сопляку:

— Не стоит указывать на недостатки отца в присутствии чужих, — не мог стерпеть, слишком хотел поставить на место.

— А это мои дела и отца, — борзый слишком. И его называют Ангелом Вильмонт, душой компании и улыбчивым парнем? Слухи жестоко обманывают.

— Но ты находишься в доме моего отца, — я был резок и в голосе это проявилось. Замолчал щенок, но был недоволен. Плевать, маленький мальчик.

Вильмонт старший перебил нашу пикировку:

— Паша, твое мнение я выслушал и не стоит каждый раз говорить одно и тоже. Обвинениями делу не поможешь. Я пытаюсь спасти наши семьи от дальнейшей бойни. Если бы не было между нами соперничества может быть не погибло в свое время столько народу. Многих восстаний могли избежать. Ты нам поможешь, сын? — Павел чуть подумал, пострелял недовольно глазами в отца, но последним взял телефон. Изучал, изучал.

— Две скрещенные палки? Ассоциация только одна — X, — все недоверчиво переглянулись.

— Паш, должно быть что-то еще. Этот вывод приходит самым первым. Должно быть что-то на фоне, — покачал устало головой Вильмонт, а мой отец начал размышлять вслух: