Бастион

Один из них, высокий, темноглазый, с развитой, рельефной мускулатурой, давно присматривался к одиноко сидевший у окна женщине лет тридцати с небольшим. Его внимание было оправдано: невысокая, но очень гармонично сложенная, она напоминала статуэтку из слоновой кости, вышедшею из-под резца гениального мастера.  Каштановые волосы до плеч обрамляли милое, с очень правильными чертами лицо. Но больше всего притягивали ее глаза. Огромные, необычайно яркого василькового цвета, они делали е лицо таким наивным, трогательным и беззащитным, что даже сердце щемило.

Она явно скучала, неторопливо потягивая минеральную воду из высокого стакана, и с любопытством разглядывала чрез окно людей в милицейской форме, что-то азартно обсуждавших возле самого хода в клуб.

Наконец молодой человек не выдержал. Встал, подошел к незнакомке, вежливо поклонился:

— Не помешаю?

Она быстрым взглядом окинула спортивную фигуру, мужественное, волевое лицо своего собеседника, и благосклонно кивнула:

— Почему бы и нет? Прошу, присоединяйтесь.

— Позволите вас угостить чем-нибудь?

— Нет, благодарю. Сегодня я не пью. У меня скоро небольшой… концерт. Необходимо иметь трезвую голову.

— Вы — певица? — догадался мужчина. — Или… выступаете с другими.. кхм… номерами?

— Скорее, с другими номерами, — улыбнулась она.

— Стесняетесь говорить? Неужели танцовщица? Судя по вашей фигуре… Работаете соло, или в подтанцовке?

— Скорее что-то вроде "оригинального жанра".

— Понимаю, — расплылся он в хитроватой улыбке. — А сюда заглянули в поисках работы?

— нет, здесь я просто коротаю лишние пять минут. Сейчас за мной должна приехать машина.

— то есть, на ночное шоу не останетесь? Понятно… Да,  совсем забыл представиться:  Юра.

— Очень приятно. Лена.

— Ну, если вы не можете пропустить со мной бокал — другой вина сейчас, может быть, найдете время завтра? Завтра вы свободны?

— Возможно… Отдыхать-то когда-то надо… Если не секрет: кто вы?

— Правильно, — понимающе кивнул он. — Сразу надо выяснять статус мужчины. А то вокруг только хануриков…

— Не в статусе дело, — сказала она. — Просто я предпочитаю знать, с кем имею дело. А статус для меня не важен.

— Это вы зря, — покачал он головой. — Статус — не только вопрос денег и престижа. Он еще показывает суть человека. Сейчас такое время, то се перепуталось. Мужчины занимаются женской работой, женщины — мужской. Человек выбирает, к чему у него лежит душа, и это высвечивает его внутренний мир…

— И кто же вы?

Мужчина бросил быстрый взгляд за окно, покосился на своих друзей…

— Мы — оперативники, — сказал он, глядя в наивно-васильковые глаза девушки. — Сериалы про милицию смотрите? Сейчас собираемся ехать брать банду. Ждем ОМОН. Вы ничего не имеете против оперативников?

— С чего бы? Вполне достойная профессия.

— Я вам завтра много чего расскажу про нашу работу. У меня это вообще наследственная профессия. Отец был опером, дед в милиции работал…

Тут он заметил, что его друзья поднялись и пошли в служебное помещение, переодеваться для выступления.

— Пора, — вздохнул он. — Видимо, по рации передали, что ОМОН прибыл. Мы — через черный ход, что б лишний раз не светиться рядом с людьми в форме. При нашей работе это лишним не бывает… Вот вам моя визитка. Так как насчет завтрашнего дня? Часиков, этак, в шесть вечера?

— Я позвоню, — улыбнулась она.

— Ужин за мной! — пообещал он и поспешил вслед за товарищами.

Не успел он скрыться за дверью, как в зал вошел пожилой мужчина, в недорогом, изрядно помятом костюме. Оттискав взглядом женщину у окна, приблизился и доложил:

— Елена Викторовна, ОМОН прибыл. Можно начинать. Вся банда в сборе, на хате. Наружка докладывает, что они закупили спиртное и продукты. Видимо, собираются отмечать удачное дело. Не ожидали, что вы так быстро на них выйдете.

— Слава, — задумчиво глядя на визитную карточку, спросила женщина. — Помнишь, у тебя выл внештатный сотрудник… Кажется, Юра Акимкин?

— Да, — вздохнул оперативник. — С его отцом еще работали, Царство ему небесное… Пытался я мальчишку к нам приобщить, но… "статус" ему, видите ли, не подошел… Денег у нас мало платят… Стыдно сказать, но сейчас где-то в стриптиз — баре танцует. Впрочем, может это и к лучшему. Пусть лучше ему там деньги в трусы суют, чем в отделе. За отца его обидно. Настоящий был опер.

— Я слышала о нем, — кивнула женщина. — Действительно жаль. И его жаль… и сына его жаль… Ладно, Слава, поехали, а то "концерт" без нас не начнется…А мне еще всю ночь работать… "в оригинальном жанре"…

— Вы это о чем?

— Так… Шучу неудачно. Видимо, от усталости. Поехали, Слава.

А визитная карточка так и осталась лежать на столе, намокая от сползающих на нее с запотевшего стакана капель…

…— Но хоть стриптизер-то он хороший? — со вздохом спросила Баста.

— Стриптизер — хороший, — заверила Смерть. — Этого у него не отнять. Сегодня он будет менять много масок и нарядов, так что приготовься: шоу начинается…

Соседи