Батальон-призрак

   Шли мы громко, шумно и часа два, причём отдыхая каждые полчаса, у урок дисциплины/субординации/устава нет, они идут, как идётся, так и мы шли. Еще смолили немецкие сигареты, короче, если кто-то наблюдал нас со стороны, ни за что бы, не догадался, что мы "искатели" лже-партизан. По лесу шла реальная "кодла" правильных босяков. Кто ищет, тот найдёт, говорит народная мудрость, и мы нашли. Очередной привал, "Шмаль" нарезал нескромными пластами сало и колбасу, я нарезал тоже вообще неэкономичными кусками хлеб, сидим "шамаем", "жеванины" много, а вот с "ханкой" уже напряг. Это мы вчера вечером слишком в роль вжились, две фляжки со шнапсом на пятерых выдули, думаю, наткнулись бы вчера лже-партизаны на нас, то "не верю" как Станиславский не сказали бы.

   - Ну чо братва, жеванина алмазная, а ханки нет, надо в деревню какую лыжи навострить.

   - Базара нет, в натуре без ханки житняк не ладарный, надо у парижан хоть жумагаря пузырёк надыбать.

   Вот тут-то нас и нашли, да мы особо и не таились, работали под живца и на живца, в кустах раздался шорох, и на открытое место выходит человечек.

   - Ишь, какие красивые фраера нарисовались, ну здорово, кто такие?

   - А ты сам, чо за сявка? - отвечает в тон низкорослому кривоногому человеку Шмалько, - и чо понты колотишь, кто такой по жизни?

   - Какие вы грозные, крупа что ли?

   - А ты кто такой, что бы мы перед тобой мелким бесом шуршали? Шел и иди своей дорогой, шевели чунями, - сказал Шульга и наставил на человечка немецкий автомат.

   - Какой ты злобарный, уйду я от вас.

   - Кочумарь отсюда, дешёвка! - подытоживает вжившийся в роль Погосян.

   И человечек, внемлет армянину, "кочумарит" от нас, обычно у урок вперед, "на разведку" ходит сявка, наименее уважаемый или малолетний член банды или сообщества. Затем уже подтягивается "тяжелая артиллерия", так что ждём второго акта пьесы, вот только с поп-корном облом, нет его у нас. Скоро "гаубицы" и подтянулись, видимо поблизости были.

   - И чо за беспредельшики нашего Зубка натихучили, он к вам по-алмазному, а вы к нему как вшиварю на анохе, - говорит здоровенный детина. Он почти двух метров ростом, гол по пояс и весь разрисован татуировками, как поля произведений Пушкина картинками.

   - Сиделокаем, никого не трогаем, шамаем чем бог послал, а твой сявка с базарами полез, но мы его и не звали. Сам бы во время балдёжки такому лытки не отодрал? Что теперь и поштевкать без сявок западло?

   - Короче, вы пацана правильного по беспределу натихучили, вам и ответку держать, а ну хлопцы, обшмонайте мне этих гавриков, - командует здоровяк своим, и из кустов вылезли еще человек восемь, но не все уголовники. Часть одеты в военную форму, видимо дезертиры, или окруженцы.

   Понимаю, что пора рога обломать лже-партизанам (а кто они еще?), потому мгновенно встаю, при этом вынимая маузер из кобуры, и выпрямившись, направляю пистолет на полуголого.

   - Ты, биндюжник расписной, чего тут поддувало разинул, порожняк гонишь, да понты колотишь? Видишь пушку, двадцать пулёв в самостреле, двадцать раз тебя закоцаю, двадцать раз вырою, и снова урою! Подошел бы твой шкет, как человек, мы на варнате гужуем, а он как ховыра дешевая, тут варганку крутит, и ты за него подписываешься, курносой меня трафишь. А я, луны, в натуре не жухарюсь!

   - Хоре, братва, по ходу свои, остужаемся, ты браток не кипишуй, все в натуре ништяк, свои, говорю же свои.

   Кладу маузер в кобуру, и приглашаю новоприбывших к столу.

   - Чо стоим как попки, кидаем кости, жеванины навалом, еще бы пузырь горячиловки, вообще всё пучком было бы, - приглашает миролюбивый Погосян.

   - Для правильных бродяг ничего не жалко, за ховырку, можно и буснуть, главное, что бы по бусняку потом не набузовать, - идёт на попятный полуголый здоровяк.

   - Не набузуем братан, чай не беспредельщики галимые, мы правильные жулики.

   Короче "учинили мы замес", хоть и наевшиеся были, но за "ховырку" надо было, сидели мы долго, к лже-партизанам подмога пришла, принесли еще "жеванины" и "горячиловки". Так что сидели мы часов до пяти вечера, затем новые знакомые пригласили нас к себе, ну, а нам только того и надо было. Пошли мы куда-то вправо, и прошли километров пять, а там и наткнулись на лагерь предателей.

   Действительно, господа лже-партизаны особо на маскировку и т.д. не заморочились, на огромной поляне стоит бревенчатое здание, тут и есть штаб-квартира нелюдей. Вокруг строения горят костры, и шумя группы людей-сволочей "чинят замес".

   - О какие люди, давно от хозяина? Смотри, лешога еще не отросла, - встречает нас разбитной блатарь.

   - Да, по пяти лысаков отчалились, потом немецкий прокурор волю дал, и апирекция настала - отвечает Шульга.

   - За что чалились у хозяина? - продолжает разбитной.