Батюшки Амвросия наследник. Священноисповедник Георгий Коссов

Да и остальных служащих приюта нельзя не помянуть добрым словом. Ведь работали они не за деньги, а во славу Божию, получая только пищу и одежду. Все они были бессребрениками и ставили перед собой одну цель – воспитывать сироток и служить Богу. Батюшка Егор сам был истинный бессребреник. Несмотря на то, что церковь, приют и все его хозяйство возникли благодаря доброхотным пожертвованиям, у него было заведено, чтобы не выставлять кружек для сбора денег и не ходить по церкви с тарелкой для пожертвований. Батюшка Егор старался даже не напоминать об этом, а каждому прихожанину предоставлял возможность действовать по расположению своей души. Некоторые доброхоты это даже ставили ему в вину – мол, на сирот пожертвует каждый. Но батюшка Егор говорил: "А зачем принуждать людей? У меня вся надежда на Бога. Я Его прошу, и Он через людей мне подает. Кому сколько внушит, тот столько и пожертвует. Предположим – один, два, десять ничего не дадут, но Господь по Своей милости пошлет одиннадцатого человека и расположит его сердце так, что он и за себя, и за десятерых подаст. Об одном прошу Его только, чтобы не отступился от меня, грешного"».

Анна Николаевна зевает, прикрывая белым платочком свой небольшой рот, а я, пользуясь паузой, задаю ей новый вопрос: «А до каких лет содержались воспитанницы в приюте? И что ожидало их, когда становились они взрослыми?» – «А это уж кому как Бог положит, – отвечала она. – Батюшка Егор всем предоставлял волю». Каждая воспитанница по своему желанию могла уехать в Болхов или Орел. Пойти учиться или поступить на производство, определиться в монастырь или выйти замуж. Батюшка давал напутствие, благословлял, а многим и пророчил. Но по желанию каждая могла и после совершеннолетия в приюте остаться. Многие так и поступали. А если кто из старших девушек выходил замуж, тогда у нас было настоящее торжество. Матушка Александра готовила ей приданое, одевала, давала денег и отправляла из приюта, как родную дочь. На большие праздники они с мужьями приезжали в приют, и матушка встречала их, как своих родных. Но и те, кто уезжал от нас учиться или работать в города, в большинстве своем связь с нами не теряли. Они часто приезжали в Спас-Чекряк. Приют для всех был родным домом. И каждая твердо знала, что там она всегда получит совет, помощь и поддержку».

Тут вдруг кто-то постучал в дверь. Анна Николаевна пошла открывать, и следом за ней в комнату вошла почти таких же лет сухонькая старушка. Это была Мария Иосифовна Абакумова. Жила она, как выяснилось, под одной крышей с Анной Николаевной уже много лет. Я ей рассказал, по какому поводу пришел, и она тут же включилась в наш разговор. «Когда вернулся батюшка Егор после разговора со старцем Амвросием из Оптинского монастыря, то взялся за дело. Начал с того, что устроил в селе Спас-Чекряке небольшой кирпичный завод, а затем, когда поток денежных средств возрос, купил лесной участок. И вскоре в приходе у него такие перемены произошли, что, глядя на все это, невольно уверуешь в Божию силу, для которой все возможно. Прошло время, и выстроил батюшка Егор, как ему Оптинский старец Амвросий наказал, большой каменный трехпрестольный храм. А старую полуразвалившуюся деревянную церковь под руководством батюшки Егора тщательно разобрали и на том же месте поставили вновь. С Божьей помощью построил он также приют на 150 мест и второклассную школу, а к ней общежитие и две мастерские – слесарную и столярную. Второклассная школа – это не двухгодичная, как могут подумать теперь. Вы-то, молодые, не знаете. В то время существовало три вида школ. Церковно-приходские с одногодичным и трехгодичным сроком обучения, земские или народные школы грамоты с двухгодичным сроком и второклассные школы, в которых учились пять лет. Принимали туда уже грамотных и готовили в них сельских учителей. А кроме того, открыл батюшка Егор в Спас-Чекряке гостиницу и больницу, а в близлежащих деревнях построил пять церковно-приходских школ. Улучшил он и жизнь своих прихожан. Крестьяне по его совету взяли кредит у Крестьянского банка и купили тысячу десятин земли, и вскоре из бедных превратились в достаточно обеспеченных. Ко всему батюшка Егор свою руку приложил. Вместе с воспитанницами приюта и учениками второклассной школы выкопал пруд, святой колодец, развел сады и огороды, устроил образцовое пчеловодство. На проводившихся в Болхове каждую осень сельскохозяйственных выставках мы постоянно занимали призовые места».