Батюшков

Батюшков нащупывает новый жанр, которому дает импровизированное название «пиеса»: небольшая зарисовка с коротким и динамичным сюжетом, чаще всего любовного содержания. На этом материале поэту замечательно удается показать и свой природный дар, и выработанное мастерство. Стихотворение, которое невозможно обойти вниманием, говоря о поэзии Батюшкова этого времени, — «Вакханка». Сам Батюшков считал «Вакханку» переводом 9-й картины из цикла стихотворений Парни «Переодевания Венеры». Справедливости ради, об этом необходимо упомянуть, хотя батюшковский текст имеет к указанному источнику весьма косвенное отношение. Сюжет стихотворения — преследование героем, от лица которого и ведется рассказ, соблазнительной девушки-вакханки. Действие пьесы помещено в условный мир Древней Греции, однако герой чувствует и говорит точно так, как современный Батюшкову человек, поэтому откровенный эротизм стихотворения, имеющий сюжетное оправдание, бросается в глаза благодаря интонации рассказчика. Главным открытием Батюшкова в «Вакханке» становятся необыкновенное изящество стиля, легкость и плавность языка, мелодика стиха, звуковая гармония, композиционная соразмерность, одним словом, то совершенство формы, когда она перестает быть просто носителем смысла, но сама становится содержанием.

Все на праздник ЭригоныЖрицы Вакховы текли;Ветры с шумом разнеслиГромкий вой их, плеск и стоны.В чаще дикой и глухойНимфа юная отстала:Я за ней — она бежалаЛегче серны молодой. —Эвры волосы взвивали,Перевитые плющом;Нагло ризы поднимали

И свивали их клубком.Стройный стан, кругом обвитыйХмеля желтого венцом,И пылающи ланитыРозы ярким багрецом,И уста, в которых таетПурпуровый виноград, —Все в неистовой прельщает!В сердце льет огонь и яд!Я за ней… она бежалаЛегче серны молодой; —Я настиг; она упала!И тимпан под головой!

Жрицы Вакховы промчалисьС громким воплем мимо нас;И по роще раздавалисьЭвоэ! и неги глас!

Слава сладострастного поэта, «русского Парни» прочно закрепилась за Батюшковым. От подобных оценок его творчества предостерегал близко знавший автора этих соблазнительных строк Вяземский: «О характере певца судить не можно по словам, которые он поет, но можно, по крайней мере, догадываться о нем по выражению голоса и изменениям напева. <…> Неужели Батюшков на деле то, что в стихах? Сладострастие совсем не в нем»^[165]. Однако утонченный эротизм батюшковской поэзии порой заставляет забывать о реальности.

Помнишь ли, о друг мой нежной!Как дрожащая рукаОт победы неизбежнойЗащищалась — но слегка?Слышен шум! — ты испугалась!Свет блеснул и вмиг погас;Ты к груди моей прижалась,

Чуть дыша… блаженный час!(«Ложный страх»)Голос твой, Зафна, в душе отозвался;Вижу улыбку и радость в очах!..Дева любви! — я к тебе прикасался,С медом пил розы на влажных устах!<…>Чувствую персей твоих волнованье,Сердца биенье и слезы в очах;Сладостно девы стыдливой роптанье!(«Источник»)Сон твой, Хлоя, будет долог…Но когда блеснет сквозь полог

Луч денницы золотой,Ты проснешься… о блаженство!Я увижу совершенство…Тайны прелести красот,Где сам пламенный ЭротОттенил рукой своеюРозой девственну лилею.Всё опять в моих глазах!Все покровы исчезают;Час блаженнейший!.. Но ах!Мертвые не воскресают.(«Привидение»)