Battle the Elliot - 3 (СИ)

   И как только до противника осталось сотня саженей, одновременно заработали пять пистолетов-пулемётов, заставив запнуться атакующих японцев. Но японские офицеры смогли совладать с ситуацией и сумели снова поднять своих солдат в атаку. А перезаряжающий свой пистолет-пулемёт кондуктор буркнул:

   - Эх, патронов в пулемётке маловато. Вот беда-то, быстро заканчиваются. Ну, хотя бы трошки побольше було.

   А Москвин понял, что ещё немного и японцы кинуться в штыки. И капитан подал команду, при этом сам сунул руку в ближайшую нишу траншеи, где стояли гильзы-гранаты:

   - Рота! Гренадами!

   При этом капитан полез в карман за зажигалкой, но поняв, что обронил её, заглянул в нишу и, найдя там прикреплённую к стене тёрку, для зажигания спичек, зажёг спичку на фитиле гранаты. Одновременно с этим Сидоров крикнул:

   - Огнемётчики! Товсь!

   Команду на открытие огня они дали практически одновременно. И в сторону противника полетело под сотню самодельных гранат. А из русских окопов навстречу рвущимся в штыковую атаку японцам вырвалось четыре языка пламени. Буквально слизнувших не один десяток вопящих японских солдат. И образовав перед окопами четыре пылающих преграды. Японцы заметались перед русскими окопами. И по ним ещё раз ударили четыре огненных языка. Срывая попытку японских офицеров преодолеть замешательство своих солдат. И тут из глубины русских позиций послышался резкий свист, перешедший в страшный, буквально подгибающий колени и прижимающий к земле, рёв. Все, и русские, и японцы, замерли и обернулись на восток. Увидели, как на них надвигается несколько столбов. Образованных пламенем и дымом, следом за кажущимися огромными, ревущими огненными стрелами. А рядом с этими дымными столбами, мотаясь из стороны в сторону, неслось и несколько десятков отдельных ракет. Причём все эти ракеты, практически ни в кого не попали. Их явно нацеливали на подходящие японские резервы. Но промахнулись. И большая часть ракет перелетела через буквально прижавшиеся к земле японские колонны. Покрыв разрывами всё пространство за ними. Казалось, что запылала вся долина. Каждый разрыв давал огненную вспышку диаметром около пяти саженей, заставляя вспыхивать всё вокруг. Казалось, что за японскими колоннами стоит сплошная стена огня. И этот вид буквально сбил наступательный порыв японцев. Они явно заколебались, не решаясь идти дальше.

   И тут мимо капитана пробежал с безумными глазами, потерявший винтовку и фуражку Карпенко. И попытался было убежать в ход сообщения, но его остановил окрик капитана и ладонь матроса схватившего убегавшего солдата за ремень и выдернувшего его назад из хода сообщения в траншею, со словами:

   - Кудыть собрался, шельмец!

   - Куда собрался Карпенко? - только и спросил Москвин, когда поймавший унтера матрос толкнул его к офицеру.

   - Так, вашброть, жуть, то какая, сначала это пламя, из окопов, японцы же живьём горели, а теперь и вот. Это. Вот и не совладал с собой, - только и произнёс, стоявший взлохмаченным, с безумным взглядом унтер.

   - Это наше оружие, - отрезал Москвин, - И тебе оно не опасно. Всё понял?

   - Так точно вашбродь. Усёк, - закивал головой унтер, - Всё усёк.

   - Тогда марш на позицию! - рявкнул Москвин, отвесив затрещину солдату, - И найди свою фуражку и винтовку.

   И тут капитан услышал голос Сидорова:

   - Вашбродь, сигнал. Только я ваши сигналы не знаю.

   Капитан прислушался и узнал в звуках сигнального рожка, что были слышны из тыла, сигнал к атаке. Капитан выглянул из окопа и огляделся. Было, похоже, что такие сигналы звучали по всей линии обороны. И везде из окопов поднимались в атаку русские солдаты. Собираясь взять в штыки, потерявшего наступательный порыв, а местами и бегущего противника. К тому же, по железной дороге, полз бронепоезд. Ведущий, с ходу, плотный огонь, по японцам. Он уже буквально разрезал пополам первый эшелон японских войск. Ведя массированный огонь во фланг. И надвигался на застывшие в смятении резервы противника. А чуть дальше от него, во главе наступающей русской пехоты, по тракту пылили, три автомобиля. Едущих в атаку задним ходом. Впереди шли два необычных, с какими-то 'тазиками', вместо пассажирских мест автомобиля. С каждого из которых, раздавались голоса пары пулемётов Гочкиса. А следом за ними, чуть отстав, пылил автомобиль адмирала Вирениуса. С которого два матроса вели огонь из автоматических карабинов. Правда, в этот самый момент, именно этот автомобиль замер, его водитель замахал руками. И десяток солдат, облепив автомобиль, покатили его в свой тыл. И осознав, что участие в атаке не принимает только его рота, Москвин же взревел, буквально дурным голосом, давая сигнал к атаке:

   - Рота, в атаку! За мной! Марш!