— И последнее, — адмирал прошёл к своему столу и опустился в кресло, — Об этом никто из моряков не любит говорить. Но в бою может случиться всякое. И корабль может оказаться на мели. Напоминаю, бой будет идти при полном приливе. И в случае если корабль сел на мель, то его обязательно до отлива необходимо укрепить. Дабы он не опрокинулся, при низкой воде. Конструкции для этого можно будет взять на транспортах. Обращаю внимание и на японские корабли и транспорта. Их тоже следует укрепить. Зоны ответственности кораблей. «Абрек», контрминоносцы и миноносцы южная часть рейда. Их обеспечивает «Печёра». «Император Николай I», «Аврора», «Алмаз», с «Днепром» восточная часть рейда. Остальные корабли и «Саратов» западная часть рейда. И если есть вопросы, прошу их задавать. В бою их задать, не получиться.
Он заблудился. Он банально заблудился. Разъездной паровой катер крейсера «Алмаз» шёл последнем, в крайней левой колонне катеров, и когда паровая машина начала сбоить, то пришлось сбросить ход. Неисправность сумели ликвидировать буквально за десяток минут. Но синие фонари, горевшие на корме, впереди идущих катеров отряда, исчезли в темноте. Так что теперь катер самостоятельно шёл в полной темноте на запад. И хотя все знали, что свои, где-то рядом, что их не бросили, но холод страха, сжимал сердца всех, кто был на борту утлого судёнышка. Заставляясь их напряжённо всматриваться и вслушиваться в окружающую их ночь. Сидевший, у носового пятиствольного Гочкиса, кондуктор Буторин обернулся к командиру катера и шёпотом, который, однако в этой обстановке казался очень громким, произнёс, обращаясь к мичману:
— Вашбродь, спереди волны о берег плещутся.
Мичман Вирениус, пригнувшись, прошёл мимо четверых матросов, судорожно сжимающими в руках Манлихеры-Мордовина и присев рядом с кондуктором прислушался. Но ничего не различил, кроме монотонно работающей на полной мощности машины. Заметив, как на него, с надеждой смотрят и оставшиеся члены экипажа катера, три заряжающих Гочкиса и рулевой с кочегаром. Мичман облизнул пересохшие губы и шёпотом как будто его могли услышать произнёс:
— Что-то ничего не слышу. Ты не ошибся?
Буторин замотал головой, и тоже прошептал:
— Ни как нет, вашбродь. Я на флоте уже восьмой годок. Так волна морская всегда о берег бьётся. И плеск он спереди и чуть правее.
Мичман достал из кармана часы на цепочке, всмотрелся на циферблат, а потом переключил взгляд на схему островов Эллиоты, одну из сделанных отцом и переданную ему:
— До времени атаки ещё тридцать восемь минут. И мы, похоже, у восточной оконечности острова Сочандао. Наши должны быть, где-то рядом. Малый вперёд и курс восемь румбов влево. Если я прав, то сейчас должны увидеть справа высоту.
И буквально через минуту один из заряжающих зашипел, указывая на подсвеченную отблесками гору справа:
— Смотрите ваше благородие, вон она.
Мичман тут же повеселел и произнёс:
— Значит, мы вышли как надо, прямо южнее Сочандао. И сейчас нам надо пройти полторы мили прямо и за мысом повернуть на четыре румба вправо. А там и пролив Сивуч, где должны быть наши. По времени как раз успеваем к началу атаки. Может никто и не заметит, что потерялись. Ход средний вперёд, держать прямо.
После чего мичман собственноручно перевязал флаг, так что бы тот не развивался за кормой катера. Экипаж заметно повеселел, хотя и продолжал пригибаться. Привычки подкрадывающегося охотника изжить сложно. Особенно перед первым боем. Катер размеренно шёл вдоль берега, и впереди уже стал, заметен силуэт мыса, как катер с берега окликнули на японском языке.
И мичман, разведя руки в стороны, крикнул в ответ, вызвав смех на берегу:
— Бака! — тут же прошептав своим:
— Рулевой, сразу за мысом, поворачивай на десять румбов вправо, остальные делаем вид, что мы японцы.
— Вашбродь, а что вы японцу сказали? — переместился ближе к мичману Буторин.
— Это самое страшное в Японии ругательство, означает дурачок, — ответил мичман, — получилось, что сам себя обругал. Но это полбеды американцев японцы называют бака гайдзинами.
Но тут Вирениус-младший осёкся, прямо по курсу из темноты стали возникать, окаймлённый буруном берег, уходящий вдаль, на уже начавший заниматься отблесками рассвета, восток. Мичман судорожно сглотнул и схватился за схему. Осознав, что он, что-то перепутал. И в этот момент справа, за мысом открылся рейд, полный торговых пароходов. И офицер понял, где он ошибся. И что перед ним не пролив Сивуч, а пролив Ермак. А катер не южнее острова Сочандао, а севернее. Что с островом Сочандао он перепутал другой остров Дачансандао. Главный остров архипелага, центральную вершину которого он ошибочно принял за вершину на другом острове, и что прямо перед ним японские корабли. Вирениус тут же схватился за часы. Которые показывали, что до атаки 22 минуты.
— Вашбродь, что-то не так? — тут же послышался шёпот Буторина, заметившего изменение в настроении командира, — Что делать то будем?