Батый. Хан, который не был ханом

Не исключено, что сразу после разгрома монголами Галицко-Волынской Руси в ее городах на короткое время также появились наместники Бату. Так, Ипатьевская летопись сообщает, что «Доброслав же вокняжилъся бъ и Судьичь, попов внукъ, и грабяше всю землю, и въшед во Бакоту все Понизье прия, безъ княжа повеления; Григорья же Васильевичь собъ горную страну Перемышльскую мышляше одержати» [ПСРЛ 1908, с. 789]. Исследователь истории Галицко-Волынской Руси А. В. Майоров полагает, что галицкие е после бегства Даниила от монголов могли и в самом деле присвоить себе княжеские титулы и захватить ряд областей — тем более что за всю историю правления Рюриковичей именно в Галиче зафиксирован единственный прецедент вокняжения боярина Владислава (прав. 1212-1213) [Майоров 2001, с. 411]. Но нельзя не предположить, что названные бояре могли действовать в качестве наместников Бату: они в течение многих лет находились в оппозиции к князю Даниилу Романовичу, и это могло склонить их на сотрудничество с монголами — как и вышеупомянутых болоховских князей.

Эти сообщения опровергают тезис Л. Н. Гумилева о том, что Бату не оставлял своих людей в завоеванных городах [см.: Гумилев 1994а, с. 342]. Вместе с тем не вполне обоснованным представляется мнение К. А. Соловьева, что Бату был готов сделать местными правителями представителей некняжеского рода — боярских семейств [см.: Соловьев 1999]. В источниках не встречается ни одного примера передачи монголами верховной власти в завоеванных областях лицам некняжеского происхождения: управление передавалось местным чиновникам и купцам, которые иногда создавали целые «династии» (как, например, семейство Махмуда Ялавача в Хорезме, род Джувейни или Рашид ад-Дин и его потомки в Иране), но это были лишь наместники монгольских ханов. Тем более это оказалось неактуально для русских княжеств, легитимные правители которых вступили в переговоры с Бату после завершения западного похода.

Первыми установили отношения с правителем Улуса Джучи князья Северо-Восточной Руси — Владимиро-Суздальского и Ростовского княжеств. Уже вскоре после возвращения Бату из Центральной Европы в его ставку прибыл Ярослав Всеволодович, новый великий князь Владимирский. Он был не только самым старшим из оставшихся ц живых потомков Всеволода Большое Гнездо, но и первым князем, прибывшим к новому властителю Кипчакской степи. Поэтому неудивительно, что Бату осыпал его всяческими милостями и заявил, согласно русским летописцам: «Ярославе! буди ты старъй всъм княземъ в Русском языцъ», после чего «с великою честью» отпустил домой [ПСРЛ 1926-1928, 169]. Под «честью», как отметил Ю. М. Лотман, понимались дары, символизировавшие признание одаряемым свего вассалитета от дарителя [Лотман 1997, с. 98].

Так был установлен сюзеренитет над первым русским княжеством, что принесло выгоду обеим сторонам. Бату, как новый обладатель булгарских территорий, получил признание со стороны западного соседа, что было немаловажно: прежде Волжская Булгария была объектом постоянных набегов князей Владимиро-Суздальской Руси, теперь же, признав власть монгольских правителей, они вынуждены были прекратить набеги на земли, хозяин которых сменился. Ярослав, со своей стороны, получил возможность распространить свое влияние на большинство русских княжеств, в том числе и на южные. Он «уладив дела со смольнянами... посадил у них князем Всеволода», имел определенные виды на Полоцк, женив своего сына Александра на дочери полоцкого князя, а после поездки к Бату посадил в Киеве своего наместника Дмитра Ейковича [Воинские повести 1985, с. 79; Горский 1996, с. 29].

А. Н. Сахаров высказал предположение, что сближение Ярослава Всеволодовича с Бату началось еще до нашествия Русь и, даже более того, вызвало это самое нашествие: якобы Бату начал войну с Юрием Всеволодовичем, чтобы посадить на великокняжеский стол его брата Ярослава — своего союзника, а впоследствии оказал последнему и его сыну Александру Невскому поддержку в борьбе с Орденом [Сахаров 1999, с. 77, 90]. Но гипотеза А. Н. Сахарова, вызвавшая вполне обоснованную критику А. А. Горского [см. напр: Горский 2001 а, с. 70; 2004, с. 207], строится исключительно на логических допущениях и не подкрепляется свидетельствами источников.