База 211 НОВЫЙ ГИПЕРИОН

Перед отплытием, он заехал к дочке, посидел, помолчал рядом. Все надеялся, что она поймет его. Поймет, почему так часто, далеко и надолго, уезжает от неё. Но каждый раз, так и не дождавшись ответа, уходил с ни с чем, коря себя за то, что упустил её детство, не был с ней рядом, когда она так нуждалась в отце, в нем. Он все время отговаривался, что это точно последняя экспедиция, что после точно никуда не уедет, и все время посвятит семье. Ей. Но никогда не получалось сдерживать обещания, пока не стало поздно. И вот теперь, он не знает, о чем она думает и потому не понимает, как вернуть её. Как заставить её ответить ему. А надо лишь простого, дочкиного, - Папа, я люблю тебя! И всё!

- Пожалуйста! Лиза, доченька, скажи мне что-нибудь. – Просил, умолял. Но она еще ни разу не ответила. И тогда он снова уходил. Уходил туда, где мог отвлечься, где мог придумать новые, самые нужные вопросы. Или, на худой конец, монолог, в котором, как он надеялся, сможет оправдаться.

Южный полюс. Наше время.

Подлодка S 300 «Ула» норвежских ВМС, высадила Андрея к востоку от Гринвича, в двадцати двух милях от берега земли королевы Мод. Дальше ему пришлось идти «своим ходом» - плыть под водой. Обещанный Марком акваскаф – симбионт выполнял свою роль превосходно! В нем тепло и он физически не мог ничего натереть, просто потому, что этот костюм не приходится одевать. Тебе просто дают синюю пилюлю и ты, в течение следующих полутора часов, прорастаешь сквозь кожу голубой тканью. Ощущение, пока не привыкнешь – так себе. Все чешется и хочется много пить воды. А потом, после того, как весь процесс успешно завершен, в рот, до самого желудка, вставляют мягкую прозрачную трубку, одевают на голову, мерзкий на вид и ощущение шлем с рыбьими глазами, на ноги спаренный ласт, спинной плавник-органайзер и пускают, сквозь торпедный аппарат, на волю. В южный ледяной океан.

Андрей все никак не мог поверить, что не почувствует холода – ведь по сути, он был полностью обнажен, не считая этого невероятного костюма. Да и тот, по правде сказать, не особо внушал доверие своей сантиметровой толщиной. И потому все это вызывало приступы нервной дрожи, что в свою очередь, развеселило норвежских подводников, что снаряжали его, как они выражались – «В последний путь». Что значила эта шутка, они не удосужились объяснить, но все они как-то странно посматривали на него, словно стараясь запомнить, перед тем, как больше не увидят.

Андрей выходил через торпедный аппарат – другой возможности незаметно десантироваться не было. Это было похоже на выход в открытый космос! Открытый океан, в который можно нырнуть, как в сущее безумие, в глубину. В самый абиссаль, и почувствовать, что нет потолка, пола и стен – ни чего нет, но есть эта безграничная бездна, и в ней нечто переливающееся перламутром. Есть сущность живого океана, обволакивающая тебя со всех сторон. Своим присутствием ты даришь жизнь и тепло этой вселенной, она же вам благодарно подмигивает созвездиями биолюминесцентных организмов. И в этот миг он ощутил себя поэтом, видел это новый мир, пропускал через себя эти свежие, ледяные потоки самого древнего источника.